Недостаток мистики

Сложен ли путь человека к воссоединению с Богом? О том, какие трудности, ловушки и типичные ошибки на нем встречаются, рассуждает священник Константин Камышанов.

Любовь – это погружение в Бога. Влюбленного человека можно узнать по тому, что он светится радостью, по благожелательности, добродушию и щедрости. Его доброта часто не мотивирована ничем, кроме крайнего человеколюбия.
В христианском богословии есть термин «обожение». Он означает возврат природы и человека к первозданному виду. Главным свойством сотворенного человека было его подобие Богу. Следовательно, «обожение» – это восстановление в творении образа Бога. Того, который был в него заложен, и того, который отражается в человеке в текущем времени.
Первородный грех, в этом свете – это утрата образа Бога. Ребенок грешен по рождению не потому, что его тянет к греху, а потому, что он не умеет любить. Хоть природа в него вложила естественные свойства, но в нем нет любви.
Может показаться, что дети умеют любить. Дух дышит, где хочет, иногда такие дети рождаются. Но обычно дети не то чтобы любят кого-то, а любят себя в тех, кто рядом. Они любят свои приятные чувства, которые испытывают рядом с родителями и друзьями, а не самих людей. В этом нетрудно убедиться.
Если ребенка не учить любить, как любит Бог, то из него непременно вырастет эгоист, который будет продолжать любить по-детски – себя в людях и свои чувства в людях.
Разорвать круг порочной любви к себе у подрастающего человека почти невозможно для людей. С этим прекрасно справляется Бог.
В период юности Господь делает инъекцию любви. И человек преображается. Из угловатого замкнутого на себе существа человек превращается в ангелоподобное существо, готовое всех любить и быть любимым. В нем приоткрывается ангельское благодушие молодости.
Дав попробовать божественного дара любви, Бог неожиданно оставляет человека. Действие инъекции быстро кончается, и человек вновь возвращается в серую прозу реальности.
Узнав неземную радость, нормальный человек начинает ее искать. Кто-то заменяет инъекции божественного дара инъекциями алкоголя, кто-то упивается собой, кто-то просто ломается, делаясь с годами всё мрачнее и злее. Удаленность от Бога узнается по злобности и самолюбию.
Слава Богу, Он не отходит совсем, а только на полшага. Внимательный человек может без труда догадаться, что эйфория юношеской любви была связана с другими людьми. А в отношениях с ними она многократно усиливалась в благожелательности и жертвенности.
Таких умных людей всегда было много и в древние времена. Они есть и сейчас. Благодаря внимательности они узнают фундаментальный закон бытия, состоящий в основании мира. Праведность – ключ к этому открытию.
Слава Богу, есть Церковь. Всем тем, кто не умеет догадаться о природе любви, она это показывает очень просто на примерах святых и особенно на примере Христа. Более того, она позволяет повторить принятие даров Божьих уже добровольно и в любое желаемое время.
Все храмы стоят для того, чтобы человеку было удобно принять божественную любовь. Все священники служат и проповедуют только об одном – о восстановлении в себе образа Божия и Его главной способности – любить. Все иконы показывают нам лики тех людей, на которых мы должны быть похожи ранним утром, в то время, когда мы проснулись и, чистя зубы, смотрим на себя в зеркало.
Когда мы смотрим на себя в зеркало, мы, кроме своего лица, можем видеть ключ к личному обожению — свой нательный крест.
Крест говорит о том, что любви мешает поселиться в нашей душе хлам и грязь. Этот крест должен нам напоминать о том, что хлам надо выбросить. Он, как грязь в доме, залепляет окна души, и туда не проникает ни свежий воздух, ни солнечный свет.
Из души нужно выбросить мусор и заразу, которая отравляет нас – злость, жадность, блуд, грубость, жестокость и самую ядовитую вещь – любовь к себе. Последняя вещь самая опасная и ядовитая.
Но человек лукав. Он любовь понимает так, чтобы именно его любили, а без этого он существовать не согласен.
Без любви человеку нельзя жить. С любовью к себе жить очень трудно и едва ли возможно. Дело не в том, чтобы отказаться от любви к себе или от детской любви к себе в других, а в том, чтобы одну любовь заменить другой.
Другая любовь имеет два источника – Бог и люди.
Нужно просить Бога научить вернуть способность вновь полюбить Его.
Нужно просить Бога послать любовь к людям. Она, эта простая любовь – есть лучшая тренировка любви к Богу.
Без этого смерть души. Без этого мрак и тоска. Без этого жизнь – одно страдание и безнадежная борьба.
Начинается любовь с той благодати, которую Бог вкладывает в честно исполненную работу, в почтение к родителям, в честность, заботу о родных, доброжелательность к ближним и вообще – в мирное состояние души. С этого всё начинается. С того человека, который рядом с тобой.
А чем кончается, пусть каждый узнает сам. Обожение – это очень просто и доступно. Гораздо проще, чем об этом пишут богословы.
Мы сейчас все страдаем от недостатка мистики. Мирская жизнь, как волна, смутила церковный дух своей приземленностью. Церковная жизнь задыхается в политике, этике, эмпатии, педагогике, социализме, строительстве, прессе. Всё это прекрасно, но без здравой мистики – словно еда без соли.
Простые люди судорожно ищут ее в чудесах, которые не мистика, а скорая помощь Неба. Читающие люди ищут ее в книгах. А она, мистика – рядом.
Существо любви – и есть самое глубокое и мистичное событие. Иудеям соблазн, эллинам безумие. Под иудеями надо понимать людей закона, а под эллинами – людей сугубого рацио. Но в этом божественном безумии человек не только приближается к Богу, но Им обожествляется.
Любовь проста с виду. Любовь непостижима по сути. Любить – это значит претерпевать отчасти божественное существование.
Господи, дай же Ты всем просящим Своей любви!