В Беларуси 7 ноября — государственный праздник. Своими соображениями о его уместности в календаре делится архиепископ Гродненский Артемий.

— Владыка, празднование 7-гоноября сегодня преподносится как нечто нейтральное, обусловленное нашей историей, которую мы должны помнить и уважать. Допустимо ли христианину, скажем, из старших поколений, привыкших в ноябре ходить на демонстрации, отмечать этот день «по старой памяти»?

— Вы знаете, праздник как таковой, как явление человеческой культуры, — вещь очень интересная. Это своеобразный карандаш, которым человек или целый народ подчеркивает жирной чертой некие события, перечитывая собственную историю. Иначе сказать — это маркер человеческого менталитета, один из способов его самоидентификации. Как говорится: назови мне свои праздники, и я скажу тебе кто ты.

И мне кажется, что именно по этой причине Библия так щепетильна и дотошна в отношении данного вопроса. Впрочем, по-другому и невозможно: слишком глупо относиться к этому безразлично, позволяя себе праздновать все подряд: и Пасху Господню, и Вавилонские новомесячья. Позволить себе такое может только человек-флюгер, собственное мнение которого заменяет переменчивый ветер.

То же самое касается и гражданских праздников. Конечно, наша история многогранна, но то, что мы выберем из глубин веков для празднования, будет весьма красноречиво говорить о нас теперешних. Поэтому когда наш народ отмечает 7-е ноября — я считаю это весьма показательным.

Конечно, был такой исторический период. Забыть о нем нельзя, но и помнить об этом можно по-разному. О фашистском периоде в Германии тоже помнят, но несколько отлично от того, как мы помним о советском. Нынешние немцы чуть ли не каждый разговор во время официальных встреч начинают с извинений: «Простите, что наши деды и отцы принесли вашему народу столько бедствий». И хотя фашизм — это тоже часть их истории, улицу Гитлера или памятник Геббельсу вы в Берлине не найдете.

Может, я и повторяюсь, но все-таки: выбор праздников — это определенная интерпретация собственной истории. И оправдывать существование некоторых из них только лишь тем, что они отражают исторические реалии — по меньшей мере странно. Не празднуем же мы день начала фашистской оккупации, хотя это тоже исторический факт. Предельно очевидно, что если мы празднуем некие события, то неизбежно считаем их важными и положительными.

Но что важного и положительного принесла Октябрьская революция для христианина? Мы знаем, кто расстреливал наших священников, как им жилось на Беломорканале, как они «отдыхали» на Соловках. Лично я еще и хорошо помню своё детство, выпавшее на советское время, и содержание идеологии, которую мне пытались привить в школе, в университете. А это, как известно, идеология, где одним из базисных принципов являлся атеизм. Согласно уставу ВЛКСМ, одна из обязанностей каждого комсомольца — борьба с религией. То же самое говорил устав КПСС. Ну, а в переводе на церковный язык все это означает открытое богоборчество.

И не так давно наша Церковь дала свою оценку этому периоду истории, канонизировав новомучеников. При этом мы нигде не призывали к гражданской войне, мы просто выразили свое отношение, в том числе призвав людей к покаянию.

Я считаю очень немудрым, если так можно выразиться, возвращаться в этом смысле на круги своя. Мы живем новой жизнью, это новый народ. Да, эти события имеют свою идеологическую оценку, но они не должны сегодня иметь идеологической поддержки. Нужно искать то, что нас объединяет, а не разъединяет. Знать свою историю мы должны, но нарочито подчеркивать события, по которым в обществе нет согласия — означает рано или поздно спровоцировать совершенно непредсказуемую реакцию.

Поэтому мне кажется, очень правильно поступили в России, формально заменив празднование Дня «Великой Октябрьской социалистической революции» на День воинской славы России, ну, а фактически сместив акценты на 4-е ноября — праздник Казанской иконы Богородицы и День народного единства.

Беседовал Дмитрий Павлюкевич