ЕЛИСАВЕТА ФЕОДОРОВНА
(20.10.(1.11.)1864, Дармштадт (совр. земля Гессен, Германия) - 18.07.1918, близ г. Алапаевска Верхотурского у. Пермской губ., ныне в Свердловской обл.), прмц. (пам. 5 июля, в Соборе Екатеринбургских святых, в Соборе Московских святых, в Соборе С.-Петербургских святых, в Соборе Костромских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Российских), вел. кнг. Полное имя - Елизавета Александра Луиза Алиса (в семье ее называли Элла), крестное имя Елизавета - в память о семейной прародительнице св. Елизавете Тюрингской. Дочь вел. герц. Гессенского Людвига IV и вел. герц. Алисы, урожденной принцессы Великобритании и Ирландии. Старшая сестра имп. мц. Александры Феодоровны. Получила хорошее домашнее образование, большое внимание уделялось музыке и рисованию. В семье детей воспитывали в христ. атмосфере, прививали милосердие, учили заботе о больных, формировали культуру общения с людьми разных социальных слоев. После смерти матери от дифтерии (14 дек. 1878) Элла воспитывалась в Англии под наблюдением бабушки, англ. кор. Виктории.
В нояб. 1883 г. в Дармштадте состоялась помолвка принцессы Эллы и вел. кн. Сергея Александровича, 3 июня 1884 г.- венчание в ц. Спаса Нерукотворного в Зимнем дворце в С.-Петербурге. Супруги жили во дворце Белосельских-Белозерских (Сергиевский дворец), построенном архит. А. И. Штакеншнейдером в 1846-1848 гг. на Невском проспекте. Здесь бывали члены имп. фамилии, гос. деятели, иностранные посланники, деятели культуры и искусства. Вел. княгиня участвовала в домашних спектаклях, в постановке «Евгения Онегина» исполняла роль Татьяны, Онегина играл цесаревич Николай Александрович.
Вел. княгиня знакомилась с историей России, учила рус. язык, брала уроки рисования у академика исторической живописи М. П. Боткина. Совместная жизнь супругов строилась на христ. началах. В духовной жизни на Эллу большое влияние оказывал муж. Как паломники они посетили Вышенский в честь Успения Пресв. Богородицы жен. мон-рь (в сент. 1886) и Св. землю (в сент.-окт. 1888), после чего вел. княгиня решила перейти в Православие. По законам Российской империи Элла имела право не принимать Православие. 1 янв. 1891 г. она написала отцу: «Вы должны были заметить, какое глубокое благоговение я питаю к здешней религии... Я все время думала, и читала, и молилась Богу указать мне правильный путь и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином. Это было бы грехом оставаться так, как я теперь - принадлежать к одной Церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж». Она отметила, что муж никогда не старался принудить ее к выбору правосл. веры, предоставляя это ее совести. «Как было бы просто,- продолжала она,- оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это бы было, и как я могу лгать всем, притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии здесь?! Я думала, и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет и зная, что религия найдена. Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Таин вместе с моим мужем... Я не могу откладывать этого» (Миллер. 2002. С. 69-70). Во 2-м письме отцу, к-рый не одобрил ее решения, она писала: «...я лгала все это время, оставаясь для всех в моей старой вере... Это было бы невозможным для меня продолжать жить так, как я раньше жила» (Там же. С. 73). По просьбе вел. княгини для ее отца протопр. Иоанн Янышев составил «Пункты различия между православным и протестантским вероучением», на полях текста Элла оставила приписки. «Даже по-славянски,- писала она,- я понимаю почти все, никогда не уча его» (Там же. С. 74). В ответе брату Эрнсту она объясняла свое решение тем, что ее привлекает именно основа веры. «Внешние признаки только напоминают нам о внутреннем,- подробно описывала она свое состояние.- ...Я перехожу из чистого убеждения; чувствую, что это самая высокая религия и что я делаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение» (Там же. С. 77). Кроме англ. кор. Виктории и сестры Виктории Баттенбергской родственники вел. княгини не одобрили ее решения. В письме от 5 янв. 1891 г. цесаревичу Николаю Элла подтвердила свое решение перейти в Православие: «...хочу сделать это к Пасхе, чтобы иметь возможность причаститься на Страстной неделе. Это великий шаг, т. к. для меня начнется новая жизнь, однако я верю, что Господь благословит такое решение» (Мат-лы к житию. 1996. С. 10-11).
13 апр. 1891 г., в Лазареву субботу, вел. княгиня перешла в Православие и приняла имя Елисавета. Согласно традиции, отчество Феодоровна давали нем. принцессам в честь почитаемой Феодоровской иконы Божией Матери. «Это событие, отпразднованное всей Россией совместно с величайшим из праздников христианских,- сообщал архим. Антонин (Капустин) в письме вел. кн. Сергею Александровичу,- имело свой отголосок и в Святой Земле, хранящей в своей признательной памяти живыми и цельными светлые образы августейших паломников 1888 г.». В память о Палестине архимандрит передал в подарок Е. Ф. «несколько античных вещиц», найденных при раскопках.
В связи с назначением Сергея Александровича московским генерал-губернатором 5 мая 1891 г. супруги прибыли в Москву и вначале расположились в Александринском дворце на территории Нескучного сада, затем переехали в дом генерал-губернатора на Тверской. Живя летом в окрестностях Саввина Сторожевского мон-ря, Е. Ф. регулярно посещала его службы и в церкви с. Ильинского Звенигородского у. Московской губ. Она продолжала изучение рус. языка и лит-ры с гофлектриссой Е. А. Шнейдер, помогала деревенским детям, открыла для них школу в с. Ильинском, занималась живописью. Сохранились портреты фрейлины Е. Н. Козляниновой (ГЭ) и З. Н. Юсуповой (частное собрание), выполненные Е. Ф. на высоком художественном уровне. Много рисунков Е. Ф. предоставляла для экспозиции на благотворительных выставках. 3 июня 1892 г. Е. Ф. присутствовала при освящении в Угличе дворца Димитрия Иоанновича, св. царевича Угличского и Московского, и открытии в нем музея отечественных древностей.

Благотворительная и общественная деятельность

Е. Ф. активно занималась делами милосердия. Она была председателем Петровского благотворительного об-ва в С.-Петербурге, Убежища для слабосильных и выздоравливающих детей, Царскосельского благотворительного об-ва, Первого с.-петербургского дамского комитета Российского об-ва Красного Креста. В 1896 г. основала в С.-Петербурге Елисаветинскую общину сестер милосердия, к-рую регулярно посещала, несмотря на переезд в Москву, присутствовала при освящении зданий общины и храма во имя вмч. Пантелеимона, работала с отчетами правления.
Великокняжеская чета с вниманием относилась к празднованию в Москве дня вмч. Георгия, особо отмечала в этот день георгиевских кавалеров. Е. Ф. была шефом 51-го Черниговского драгунского полка. Участвовала в благотворительных базарах, в организации московских праздников цветов (1-й состоялся 20 мая 1901). Средства, вырученные от этих мероприятий, поступали на благотворительные нужды. Е. Ф. являлась председателем об-ва помощи пострадавшим во время наводнения 1908 г.
Е. Ф. принадлежит важная роль в развитии музеев, художественных, муз. и театральных союзов. Она участвовала в подготовительном комитете X археологического съезда, в организации раскопок на территории Московского Кремля, в приобретении и дарении Историческому музею различных экспонатов (древних монет, крестов, икон, старинного оружия), способствовала открытию Екатерининского, Владимирского, Суздальского и др. залов музея. Е. Ф. любила церковное пение и особенно ценила Синодальный хор, заботилась о сохранении и развитии муз. и театральной культуры. В течение ряда лет была попечительницей Филармонического об-ва. С ее участием был создан приют для престарелых театральных деятелей, подготовлены съезды Театрального об-ва и бенефисы выдающихся актеров и т. д. Е. Ф. помогала Строгановскому и Синодальному уч-щам, курсам сестер милосердия общины Иверской иконы Божией Матери.
Открытие и освящение (18 янв. 1904) Шелапутинских ремесленных уч-щ состоялось при поддержке Е. Ф. 17 янв. 1892 г. был утвержден Устав Елисаветинского об-ва по оказанию помощи детям неимущих родителей, его председателем был назначен Б. А. Нейдгарт. В ясли, сады, приюты об-ва поступали дети малоимущих родителей, сироты, к-рые не только жили и воспитывались, но и получали профессиональное образование на средства об-ва. За 25 лет работы об-во открыло десятки детских приютов в приходах церквей Москвы и ее уездов и оказало помощь 9 тыс. детей. Испросив благословение у Московского митр. Леонтия (Лебединского), Е. Ф. разделила город на 11 благочиний, в к-рых в свою очередь было образовано более 200 Елисаветинских комитетов. Во главе групп Е. Ф. поставила отцов-благочинных. При каждом столичном приходе создавались ясли и приюты. За 20 лет Елисаветинское благотворительное об-во открыло 36 учреждений для призрения детей. Для награждения тех, кто в течение ряда лет самоотверженно выполняли свой долг, было принято Положение о нагрудном знаке Елисаветинского благотворительного об-ва, утвержденное 2 мая 1900 г. Право на ношение знака 1, 2 и 3-й степени удостоверялось дипломом за подписью Е. Ф. Высшей формой награды об-ва было занесение имен его членов на мраморные доски, сооруженные на стене зала заседаний Совета об-ва.
Об-во попечения о неимущих и нуждающихся детях было создано раньше Елисаветинского благотворительного об-ва, но работа по финансовым причинам приостановилась на неск. лет. Задачей об-ва было обучение профессии вне зависимости от социального происхождения и возраста. В 1893 г. в результате ходатайства собрания попечителей перед государем Е. Ф. принимает об-во под свое покровительство. В 1895 г. благодаря значительным пожертвованиям Е. Ф. началось строительство дома для 1-го приюта об-ва. Защита прав детей, к-рые подверглись истязанию в различных ремесленных заведениях, рассмотрение жалоб на жестокое обращение с ними побудили к созданию специального Комитета общества, возглавленного П. Н. Обнинским.
Е. Ф. была почетным председателем Дамского тюремного комитета, опекавшего детей, чьи матери отбывали наказание. Были организованы швейные мастерские для освобожденных из-под стражи женщин, где они получали жалованье и могли обеспечить одеждой себя и своих детей. Дамский комитет организовал приют для освобожденных из тюрем женщин. С 1893 г. благотворительная деятельность в тюрьмах отмечалась знаком в виде синего эмалевого креста, к-рый был вставлен в металлический круг с надписью: «Человеколюбием исправлять». В 1898 г. Дамский тюремный комитет создал школу тюремных надзирательниц, стремясь т. о. внедрять культуру общения в повседневную жизнь арестанток.
В дни рус.-япон. войны Е. Ф. развернула работу по оказанию всесторонней помощи армии: открыла склад пожертвований в помощь раненым и нуждающимся, организовала бесплатное размещение больных и раненых, вернувшихся с войны. Комиссия по размещению воинов состояла при Особом комитете Ее Имп. Высочества вел. кнг. Елисаветы Феодоровны (12 февр. 1904 - 1 сент. 1907), к-рый открыл в своих губ. и уездных учреждениях 807 лазаретов по всей России (за исключением С.-Петербургской губ. и Финляндии) и оказал помощь 25 535 нижним чинам и 1350 офицерам. Гр. А. А. Олсуфьева вспоминала, что «великая княгиня была полностью поглощена этой работой… она думала обо всем, что могло бы помочь здоровью и благоустройству солдат…» (Olsoufieff. 1922. P. 4). В Кремлевском дворце Е. Ф. организовала работу женщин. «Это было целое министерство… разделенное на 12 отделов, каждый со своими функциями и задачами в оказании помощи фронту» (Ibid. P. 4-5). Основные направления этой работы: снабжение складов Ее Имп. Высочества в Ляояне, Мукдене (Шэньяне), Харбине и складов Красного Креста в Никольске (ныне Уссурийск) и Чите необходимыми вещами и медицинскими пособиями; снаряжение и содержание 9 летучих санитарных отрядов; снабжение необходимым инвентарем и вещами плавучих лазаретов; снаряжение 4 этапных лазаретов на 200 чел.; снаряжение и содержание отряда для борьбы с инфекционными заболеваниями и т. д. Отчеты об отправлении пожертвований на фронт публиковались в «Еженедельнике» и различных газетах. Особенно Е. Ф. заботилась о том, чтобы «помочь в духовных нуждах русскому человеку... путем отправки множества походных церквей, оборудованных всем необходимым для богослужения» (Ibid. P. 4). 25 окт. 1908 г. в московской Всехсвятской роще было освящено устроенное Е. Ф. Сергиево-Елисаветинское убежище для увечных воинов, где они могли обучаться ремеслам.
Во время революции 1905 г. было принято решение о переезде великокняжеской семьи в Кремль. 4 февр. от взрыва, произведенного террористом И. П. Каляевым на Сенатской пл. в Кремле, погиб вел. кн. Сергей Александрович. Этот день стал для Е. Ф. последним в ее светской жизни. 7 февр. Е. Ф. ездила в тюрьму, где содержался Каляев, оставила ему Евангелие и икону, после чего обратилась к Николаю II с прошением о помиловании Каляева, однако прошение было отклонено. На месте убийства мужа Е. Ф. установила памятник-крест, сделанный по проекту В. М. Васнецова. На памятнике были начертаны слова Спасителя, сказанные Им на кресте: «Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят» (ср.: Лк 23. 34). По инициативе Е. Ф. для сохранения памяти о муже П. В. Жуковским в Чудовом в честь Чуда арх. Михаила в Хонех муж. мон-ре в Кремле под наблюдением акад. Р. И. Клейна был создан храм-усыпальница вел. кн. Сергея Александровича.
Московское Декабрьское вооруженное восстание 1905 г. (по случаю дня тезоименитства государя Е. Ф. находилась в эти дни в С.-Петербурге) дало повод Е. Ф. написать о том, что «революция не может кончиться со дня на день, она может только ухудшиться или сделаться хронической, что, по всей вероятности, и будет. Мой долг,- отмечала Е. Ф.,- заняться теперь помощью несчастным жертвам восстания. Я попросту считаю себя подлой, оставаясь здесь, предпочитаю быть убитой первым случайным выстрелом из какого-нибудь окна, чем сидеть тут, сложа руки… Не надо бояться смерти, надо бояться жить» (Джунковский. 1997. С. 135).
Е. Ф. выбрала особую форму подвижничества - благотворение. Она вложила свои капиталы в устроение обители милосердия. В 1907 г. она вместе с буд. духовником обители прот. Митрофаном (впосл. преподобноисп. Сергий (Сребрянский)) приступила к созданию устава новой обители сестер милосердия. В мае того же года Е. Ф. купила усадьбу с большим садом на Б. Ордынке, где в окт. открыла лазарет для раненых. 20 нояб. следующего года Московский митр. сщмч. Владимир (Богоявленский) утвердил Устав обители, цель к-рой - «трудом сестер обители милосердия и иными возможными способами помогать в духе чистого христианства больным и бедным и оказывать помощь и утешение страждущим и находящимся в горе и скорби».
10 февр. 1909 г. Марфо-Мариинская московская жен. обитель официально начала свою деятельность. 9 сент. того же года Дмитровским еп.Трифоном (Туркестановым) был освящен 1-й храм обители - во имя святых Марфы и Марии, т. н. больничный. 9 апр. 1910 г. в этой церкви еп. Трифон посвятил в звание крестовых 17 сестер обители во главе с Е. Ф., давших обет послушания, нестяжания и целомудрия без монашеского пострига и обещавших творить добрые дела в духе христ. любви, заботы о бедных и больных. 10 апр. 1910 г. Московским митр. Владимиром Е. Ф. была утверждена в должности настоятельницы. Духовно окормляли сестер прот. Митрофан Сребрянский и прп. Алексий (Соловьёв), мон. Зосимовой пуст. Сестрами могли стать правосл. вдовы и девушки в возрасте от 21 до 40 лет. Их подразделяли на крестовых (более опытных) и учениц. Все сестры после прохождения соответствующего обучения в обители были обязаны посещать бедных и оказывать им помощь. В обители бесплатно обучали на курсах медсестер, выдавали лекарства, проводили электролечение, делали массаж, инъекции, оперировали; работала библиотека; были созданы приют для сирот, воскресная школа, столовая для бедных, в которой готовилось свыше 300 обедов ежедневно.
Кроме непременного участия в богослужениях 2 раза в неделю духовник обители проводил с сестрами беседы катехизического и святоотеческого характера. В храме обители 4 раза в неделю читались акафисты. Сестры при посвящении получали кипарисовый крест на белой ленте (с изображением Нерукотворного Спаса и Покрова Пресв. Богородицы; на обратной стороне - образы св. жен Марфы и Марии) и четки. Ежедневно каждая должна была творить 100 Иисусовых молитв. В интерьере обители преобладал белый цвет, в убранстве использовался ситец светлых тонов. Сестры носили специально сшитые для них светлые длинные платья и белые апостольники, напоминавшие одеяние св. Елизаветы Тюрингской. В 1911 г. Е. Ф. подала в Святейший Синод прошение о присвоении старшим сестрам Марфо-Мариинской обители звания диаконисс. Решение вопроса было отложено до Поместного Собора РПЦ.
В 1908-1912 гг. был построен Покровский храм обители в новгородско-псковском стиле XVI в. по проекту архит. А. В. Щусева и расписан худож. М. В. Нестеровым. П. Д. Коринрасписывал подземный храм-усыпальницу. 8 апр. 1912 г. состоялось освящение храма митр. Владимиром, еп. Трифоном и Серпуховским еп. Анастасием (Грибановским). Деятельность Марфо-Мариинской обители была обращена на поддержку бедных, больных и страждущих. Сестры служили в бесплатных учреждениях обители: больнице, амбулатории, аптеке, приюте для сирот, воскресной школе, б-ке, столовой для бедных, доме для чахоточных женщин на Донской ул. В обители больные получали и духовную помощь: соборование, беседы, молитвы, ежедневные службы о болящих в ц. святых Марфы и Марии. С осени 1913 г. сестры оказывали медицинскую помощь обитателям ночлежных домов Хитрова рынка, бездомные дети препровождались в приюты.
Одновременно с созданием Марфо-Мариинской обители в Москве под рук. Е. Ф. в Сергиевском посаде в 1910-1911 гг. было построено и открыто Мариинское убежище (приют) для престарелых сестер милосердия Красного Креста, которые вслед. потери трудоспособности или по возрасту нуждались в уходе. В убежище был устроен домовый храм во имя равноап. Марии Магдалины, настоятелем к-рого Е. Ф. назначила свящ. Павла Флоренского (см.: Андроник (Трубачев), игум. Таинство священства в судьбе отца Павла Флоренского // Ныне и присно: Русский журнал для чтения. 2006. № 3-4).
В убежище была учреждена амбулатория им. вел. кн. Сергея Александровича, к-рая обслуживала малоимущее население Сергиевского посада. Во время войны 1914-1918 гг. убежище принимало раненых воинов на лечение, несмотря на свой возраст, за ними ухаживали престарелые сестры милосердия.
Е. Ф. спала на деревянной кровати без матраца, с жесткой подушкой 2-3 часа в сутки, в полночь молилась в церкви, посещала больных в лазарете. Время, свободное от благотворительных трудов, Е. Ф. посвящала паломническим поездкам. Она неоднократно посещала Троице-Сергиеву, Киево-Печерскую и Почаевскую лавры, Оптину пуст., Саввин Сторожевский мон-рь, Тихонову пуст., Соловецкий, Саровский, Новоиерусалимский мон-ри, Сергиев скит, Зосимову пуст., обители, расположенные возле С.-Петербурга, а также другие древние мон-ри. Е. Ф. участвовала в праздниках прославления Божиих угодников, таких как прп. Серафим, игум. Саровский, сщмч. Ермоген, и в торжествах, связанных с вторичным обретением мощей кнг. блгв. Анны Кашинской. В письме Николаю II Е. Ф. назвала дни, проведенные в 1909 г. в Кашине, «идеальным повторением Сарова» (ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1254). Е. Ф. постигала смысл «духовного учительства» через паломничество и в процессе чтения житийной и святоотеческой лит-ры, а также в беседах со схиархим. Гавриилом (Зыряновым), священниками Алексием и Германом Зосимовскими, схиигум. исп. Фамарью (Марджановой), оптинскими старцами иеромонахами преподобными Нектарием (Тихоновым) и Анатолием (Потаповым).
Паломничество Е. Ф. в мон-ри Урала было прервано первой мировой войной. В Москве Е. Ф. организовала Комитет по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну. В Марфо-Мариинской обители был открыт госпиталь. В дни войны Е. Ф. возглавляла десятки учреждений в качестве попечителя либо председателя. 29 июля 1914 г. на заседании комитета, состоявшемся в доме Е. Ф. в Марфо-Мариинской обители, было принято решение об открытии постоянного координирующего органа (канцелярии комитета) и о начале приема денежных и вещевых пожертвований, а также об учреждении «Еженедельника», в к-ром будут освещаться все эти вопросы. Одна из главных задач комитета состояла в обеспечении работой жен солдат, призванных на войну. Под мастерские были отданы дома генерал-губернатора, Российского благородного собрания и Старогостиный двор. Семьям воинов также оказывалась сельскохозяйственная помощь, дети лиц, призванных на войну, обеспечивались всем необходимым. 27 сент. 1914 г. комитет вел. княгини принял решение об открытии ряда учреждений для сирот. По призыву Е. Ф. артисты и художники России проводили благотворительную работу в пользу воинов и их семей. Своеобразной помощью фронту было издание открыток-репродукций картин великих рус. художников (напр., репродукция картины Нестерова «Милосердие») и рисунков Е. Ф., календарей и т. д. Е. Ф. отправила воинам рус. армии неск. составов с рождественскими подарками. В 1914 г. в продажу поступила переизданная Е. Ф. кн. «Под благодатным небом»; прибыль, полученная от продажи книги, была отдана в пользу детей воинов. К этому изданию Е. Ф. привлекла выдающихся художников: Нестерова, В. Д. Поленова, Н. К.Рериха, Корина и др.
Комитет Е. Ф. проводил сбор средств для содержания бездомных детей в приютах и окончания строительства помещений для детских трудовых артелей. Средства комитета, привлеченные с момента его создания и до 1 янв. 1916 г., позволили оказать помощь семьям 75 тыс. призванных воинов, в приютах проживало 45 тыс. детей воинов (в т. ч. 30 тыс. ясельного возраста); остро нуждающимся было выдано 7,8 млн обедов; в бесплатных и дешевых квартирах размещалось и получало пособие 25 тыс. лиц, чьи родственники были призваны в действующую армию; для нужд армии было изготовлено более 25 млн предметов обмундирования; бесплатно или по льготной цене выдано топлива примерно 89 тыс. семей воинов; денежные пособия получило ок. 341,5 тыс. семей; общее число зарегистрированных нуждающихся семей воинов, которым оказывалась та или иная помощь учреждениями Е. Ф., превышает 895 тыс. Подавляющее большинство просьб нуждающихся было удовлетворено. В 1914 г. Е. Ф. начала работу по организации Братского кладбища при ц. Всех святых во Всехсвятском, на к-ром был построен храм Преображения Господня по проекту архит. Щусева.
В июне 1915 г. комитет великой княгини принял решение выделить 500 тыс. р. на расширение Сергиево-Елисаветинского убежища для увечных воинов, где раненые солдаты и дети погибших воинов обучались сапожному, портновскому, переплетному делу. Е. Ф. занималась подготовкой и отправкой на фронт походных церквей. В 1915-1917 гг. в обществе получили распространение безосновательные обвинения имп. Александры Феодоровны и Е. Ф. в шпионаже в пользу Германии. Е. Ф. в письмах имп. Николаю II отмечала, что Г. Е.Распутин пребывает «в духовной прелести», отношения между Е. Ф. и имп. Александрой Феодоровной резко ухудшились из-за разногласий по поводу оценки Распутина.
13 апр. 1916 г. митр. Макарий совершил Божественную литургию в храме Марфо-Мариинской обители и благодарственный молебен по случаю исполнившегося 25-летия со дня присоединения Е. Ф. к правосл. Церкви. В этот день прот. сщмч. Иоанн Восторгов, обращаясь к верующим, собравшимся в обители, отметил, что жизнь вел. княгини свидетельствует об истинности ее веры. «В такой христианизации,- говорил о. Иоанн,- когда «жизнь истинствует», и заключается прогресс духовный… православия нельзя теперь от нее взять даже ценою мученической смерти…» (Моск. ЦВед. 1916. № 17. С. 226-230).
После Февральской революции частная благотворительность была прекращена. 10 марта 1917 г. был издан приказ комиссара Временного правительства Москвы о назначении В. Н. Григорьева комиссаром всех учреждений, бывших в ведении Е. Ф. 24 марта Е. Ф. сложила с себя обязанности председателя Комитета по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну.
26 авг. 1917 г. в Марфо-Мариинской обители был освящен храм в честь Бесплотных сил и всех святых. 21 нояб. Е. Ф. присутствовала в Успенском соборе Московского Кремля на интронизации Святейшего Патриарха Московского и всея России св. Тихона (Беллавина) (см.: Урусова Н. В. Материнский Плач Святой Руси. М., 2006. С. 112). 24 янв. 1918 г. Е. Ф. заказала Корину написать образ прор. Илии (в собрании И. С. Остроухова). Возможно, это был последний заказ Е. Ф.
И. К. Кучмаева, Л. Б. Максимова

Е. Ф. и Палестинское общество
Важным духовным опытом стало для вел. княгини участие в жизни Палестинского православного общества (ППО, с 1889 Императорское), председателем к-рого был ее муж. ППО, созданное 21 мая 1882 г., работало под патронатом России. В число его почетных членов входили представители царской семьи во главе с Александром III и имп. Марией Феодоровной. Определяющим моментом в жизни Е. Ф. стало паломничество с супругом и его братом, вел. кн. Павлом Александровичем, на Св. землю в сент.-окт. 1888 г. для участия в освящении ц. Марии Магдалины в Иерусалиме, построенной в память об имп. Марии Александровне. Торжественная закладка храма состоялась в янв. 1885 г. в Гефсимании. Определение места для строительства и идея храма-мемориала принадлежали начальнику Русской духовной миссии в Иерусалиме (РДМ) архим. Антонину (Капустину) во время паломничества вел. князей Сергея и Павла Александровичей с их двоюродным братом вел. кн. Константином Константиновичем на Св. землю 21-31 мая 1881 г. По просьбе вел. кн. Сергея Александровича архимандрит взял на себя общее руководство строительством. Храм был освящен 1 окт. 1888 г., в праздник Покрова Пресв. Богородицы. Элла вышила ковер для жертвенника. Распространено мнение, что она высказывала желание быть погребенной в Гефсимании, но эта версия не находит подтверждения в источниках и документах, содержащих лишь сведения о том, что ее свекровь, имп. Мария Александровна, мечтала о паломничестве на Св. землю, но по болезни не смогла его совершить и просила похоронить ее там. Элла если и произнесла в Гефсимании подобные слова, то, очевидно, имела в виду желание имп. Марии Александровны. В любом случае есть высокий смысл в том, что мощи Е. Ф. почивают в том самом храме, к-рый строился в память о др. подвижнице из той же царственной семьи.
Маршрут паломничества 1888 г. включал мн. достопримечательности и св. места Вост. Средиземноморья. Помимо К-поля Элла побывала в Смирне, Эфесе, Бейруте, Баальбеке, Дамаске, Хайфе, Назарете, Кане Галилейской, на горе Фавор. Осмотрела первые школы и больницы, построенные ППО. Очевидцы вспоминали, как она была растрогана крестным ходом в храме Гроба Господня, осмотром святынь храма в сопровождении араб. правосл. историка и богослова архим. Герасима (Яреда). В Яффе утром 6 окт. 1888 г., перед тем как покинуть Св. землю, вел. князья участвовали по просьбе архим. Антонина в закладке ц. во имя апостолов Петра и Павла и прав. Тавифы. В духовной жизни вел. княгини иерусалимское паломничество сыграло особую роль. Отношения, сложившиеся между великокняжеской четой и ППО, повлияли и на «выбор веры» - на решение вопроса, к-рый встал перед ней с приездом в Россию. Участие в жизни об-ва облегчило для нее постепенное укоренение в Православии.
После смерти мужа Е. Ф. по своему желанию была утверждена председателем ППО. Главным хранителем традиций об-ва был ген. М. П. Степанов, один из его членов-учредителей, секретарь в 1882-1889 гг. и бессменный помощник председателя с 1889 до 1917 г., как при Сергее Александровиче, так и при Е. Ф. Вся переписка Е. Ф. по делам ППО с С.-Петербургом, где находились Совет и канцелярия общества, и с Иерусалимом осуществлялась через Степанова, его знания и опыт в этих вопросах были незаменимы. Уважительные и доверительные отношения связывали Е. Ф. с вице-председателями об-ва Н. М. Аничковым (до 1908), Н. Н. Селифонтовым (1908-1910) и кн. А. А. Ширинским-Шихматовым (1910-1917), секретарями ИППО А. П. Беляевым (1903-1906) и А. А. Дмитриевским (1907-1918). Е. Ф., прислушиваясь к советам, решала принципиальные вопросы сама, в т. ч. о назначении на ключевые для ИППО посты. Так, при назначении преемника скончавшегося в авг. 1906 г. Беляева Е. Ф. поставила непременным условием, чтобы пост секретаря об-ва занял человек, всецело преданный интересам Русской Палестины, знающий ее историю и проблемы, готовый посвятить себя только работе в ИППО. Обсудив неск. предложенных кандидатур, Е. Ф. остановила свой выбор на проф. Киевской ДА Дмитриевском и не ошиблась: в лице историка-византиниста, одного из создателей школы рус. исторической литургики ИППО и в целом рус. дело на Востоке обрели апологета, летописца и археографа. Пост вице-председателя ИППО занимал член Гос. совета сенатор Аничков, педагог, более 40 лет отдавший делу народного образования и прошедший путь от учителя уездного уч-ща до товарища министра народного просвещения.
В связи с событиями рус.-япон. войны и революции резко снизились доходы об-ва от ежегодного общецерковного «вербного» сбора и частных пожертвований. Было решено обратиться к т. н. бессарабскому капиталу (доходам от имений, преклоненных к св. местам на Востоке), к-рый находился в 3 ведомствах: в Святейшем Синоде, Мин-вах внутренних дел и народного просвещения. 22 апр. 1905 г. Аничков вручил Е. Ф. докладную записку о пособии об-ву по 25 тыс. р. в год от каждого из 3 ведомств. 28 мая ею были подписаны рескрипты на имя К. П. Победоносцева, А. Г. Булыгина и В. Г. Глазова. 10 июня император утвердил общий доклад 3 ведомств о пособии об-ву начиная с 1905 г. в течение 4 лет. Впосл. субсидия в 75 тыс. р. была испрошена вновь на 4 года по 1912 г. включительно.
Финансовые проблемы об-ва были настолько серьезными, что высказывались предложения о закрытии школ ИППО в Сирии. В ответ на эти опасения Е. Ф. заявила о своей готовности поддержать об-во. Ей удалось также решить деликатный вопрос об освобождении ИППО от обязательства ежегодно выделять значительную сумму на содержание РДМ и на ремонт и содержание ц. Марии Магдалины в Гефсимании.
В 1907 г. в С.-Петербурге и Иерусалиме праздновали 25-летний юбилей ИППО. Торжественное собрание прошло 21 мая в купеческом зале Петергофского дворца в присутствии членов имп. фамилии, Святейшего Синода, министров и почетных членов ИППО, на др. день 2-е собрание состоялось в Сергиевском дворце в С.-Петербурге, к-рое посетили многочисленные депутации с приветствиями и адресами от разных ведомств, учреждений и об-в. Был подведен итог 25-летней работы об-ва: «Ныне, обладая в Палестине владениями ценностью почти в два миллиона рублей, Православное Палестинское общество имеет 8 подворий, где находят приют до 10 тыс. паломников, больницу, шесть лечебниц для приходящих больных и 101 учебное заведение с 10 400 учащимися; за 25 лет им выпущено в свет 347 изданий по палестиноведению» (Юбил. торжества ИППО. 1907. С. 398-399).
Предметом особой заботы Е. Ф. была школьная сеть об-ва. В июле-авг. 1913 г. в Назарете проводился учительский съезд для обсуждения педагогической реформы учебных заведений ИППО в Сирии и Палестине. 23 июня 1914 г. Совет об-ва утвердил программы и инструкции для учительских семинарий, принятые Е. Ф. 22 окт. 1914 г.
Е. Ф. возглавляла ИППО с 1905 до 1917 г. Нек-рые, особенно зарубежные, исследователи (напр., Ф. Г. Ставру) пытались найти различия в деятельности ИППО при правлении вел. кн. Сергея Александровича и под рук. Е. Ф. Они утверждали, что в 1-й период об-во более активно, чем при Е. Ф., внедрялось на Ближ. Восток, его деятельность отвечала идеям панславизма и характеризовалась, по их мнению, склонностью к грекофобии; 2-й период отмечен преобладанием идей грекофильства и космополитизма. Как свидетельствуют документы и источники, и при Сергее Александровиче не было агрессии в деятельности ИППО, и Е. Ф. активно руководила об-вом, в основном следуя той линии, которую наметил вел. кн. Сергей Александрович. После 1905 г. изменилась ситуация в России, и это отразилось на системе внешнеполитических приоритетов ИППО. Е. Ф. после гибели супруга больше внимания уделяла своей духовной жизни, Марфо-Мариинской обители, но по-прежнему решала главные проблемы деятельности возглавляемого ею ИППО и выполняла все обязательства, соответствующие ее должности. Став председателем ИППО, Е. Ф. унаследовала права на церковный участок в Мирах Ликийских, приобретенный в 50-х гг. XIX в. А. Н. Муравьёвым, но потом для России утраченный, и на капитал в 240 тыс. р., собранный благодаря многолетним народным пожертвованиям на восстановление мирликийского храма. В 1910 г. было принято решение купить на эти деньги участок земли в Бари, где почивают мощи свт. Николая Чудотворца, и приступить к строительству нового подворья ИППО. 7 янв. 1911 г. из Москвы в Италию выехала делегация, в составе к-рой был духовный писатель и проповедник, активный деятель Московского отдела ИППО прот. Иоанн Восторгов. Было найдено подходящее место для строительства. 2 февр. Е. Ф. обратилась к имп. Николаю II с просьбой произвести в 1911 г. во всех храмах и мон-рях империи тарелочный сбор на сооружаемый для подворья храм. 12 мая Николай II учредил Барградский комитет и стал 1-м жертвователем, пожаловав от своего имени и от имени имп. Александры Феодоровны 10 тыс. р. Е. Ф. принадлежала инициатива поручить работу над проектом архит. Щусеву, к-рый только что закончил строительство собора для Марфо-Мариинской обители в Москве. Для руководства строительством в Италии была учреждена Строительная комиссия. Закладка храма состоялась 9 мая 1913 г., в день праздника перенесения мощей свт. Николая из Мир Ликийских в Бари. 23 дек. того же года временная рус. церковь в Бари была освящена малым освящением прот. Николаем Федотовым, 24 дек. в ней была совершена 1-я литургия.
После Февральской революции и отречения от престола имп. Николая II Е. Ф. сочла необходимым отказаться от председательства, чтобы ни в чем не повредить в сложившейся ситуации дальнейшей деятельности ИППО. 6 апр. 1917 г. Совет ППО (уже неимператорского) принял отставку Е. Ф.
Н. Н. Лисовой

Кончина и почитание
11 марта 1918 г. в Москву переехало советское правительство. Для его безопасности была создана следственная Комиссия по борьбе с контрреволюцией, в городе было введено военное положение. 23 апр. в Москву прибыл герм. посол гр. Р. Мирбах. По свидетельству П. Т. Кориной, за неск. дней до ареста Е. Ф. Мирбах был у ворот обители, но настоятельница не приняла его. Граф хотел устроить переезд Е. Ф. в Германию, но вел. княгиня отказалась. 7 мая 1918 г., на 3-й день Пасхи, Патриарх св. Тихон служил литургию на Б. Ордынке в храме Иверской иконы Божией Матери. Затем он посетил Марфо-Мариинскую обитель, после службы беседовал с Е. Ф. и сестрами. В тот же день Е. Ф. арестовали и выслали в Екатеринбург. С ней в изгнание поехали 2 сестры из обители - Варвара Яковлева и Екатерина Янышева. Взять личные вещи им не разрешили, дали лишь время на молитву в домовой церкви. В дороге Е. Ф. написала неск. писем сестрам обители и духовнику прот. Митрофану, в к-рых просила: «Молитесь за меня, грешную, чтобы я была достойна вернуться к моим деткам и усовершенствовалась для вас, чтобы мы все думали, как приготовиться к вечной жизни».
19 мая 1918 г. решением Екатеринбургского совета Е. Ф. была выслана вместе с нек-рыми вел. князьями в г. Алапаевск Верхотурского у. Пермской губ. 20 мая ее и др. узников разместили в алапаевской Напольной школе. Е. Ф. много молилась, рисовала, сажала цветы. 21 июня для всех ссыльных членов Дома Романовых был введен тюремный режим: запрещались прогулки по городу, переписка, были отобраны деньги.
В ночь на 18 июля в Алапаевске взяты под стражу и вывезены в лес к заброшенной шахте Н. Селимская Е. Ф., инокиня Варвара, сыновья вел. кн. Константина Константиновича Игорь, Иоанн и Константин, вел. кн. Сергей Михайлович, кн. Владимир Павлович Палей, Федор Ремез. Их живыми сбросили в шахту, к-рую взорвали гранатами, завалили бревнами и засыпали землей. Е. Ф. умерла не сразу. Она смогла перевязать рану вел. кн. Иоанну Константиновичу частью своего апостольника.
28 сент. Алапаевск был освобожден от большевиков Белой Сибирской Армией. 11 окт. 1918 г. тела Е. Ф. и др. казненных были извлечены из шахты. На груди Е. Ф. обнаружили икону Спаса Нерукотворного с надписью: «Вербная суббота, 13 апр. 1891 г.» (дар Александра III в день перехода Е. Ф. в Православие). 18 окт. была отслужена 1-я всенощная заупокойная панихида, 19 окт. останки мучеников были похоронены в Троицком соборе Алапаевска.
1 июля 1919 г. из-за наступления Красной Армии останки мучеников были отправлены из Алапаевска в Читу. Здесь они находились в Покровском мон-ре. 26 февр. 1920 г. останки отправили в Русскую духовную миссию в Пекине. В нояб. того же года по желанию сестры Е. Ф., принцессы Виктории Баттенбергской (маркизы Милфорд-Хейвен), останки Е. Ф. и добровольно принявшей с ней мученическую смерть мон. Варвары были отправлены в Иерусалим через Китай, а оттуда морем, через Суэцкий канал, в Египет (г. Порт-Саид). 28 янв. 1921 г. останки, сопровождаемые игум. Серафимом (Кузнецовым), были торжественно встречены в Иерусалиме греч. и рус. духовенством, принцессой Викторией, многочисленной рус. колонией, местными жителями и рус. паломниками. 30 янв. 1921 г. Иерусалимский Патриарх Дамиан совершил панихиду и погребение останков Е. Ф. и мон. Варвары в крипте ц. Марии Магдалины. 1 нояб. 1981 г. Е. Ф. была канонизирована РПЦЗ. 1 мая 1982 г., в день празднования Недели св. жен-мироносиц в Иерусалиме, их мощи перенесли из склепа-усыпальницы в ц. Марии Магдалины. В наст. время 2 гробницы из белого мрамора с иконами преподобномученицы находятся у алтаря храма.
Е. Ф. прославлена Архиерейским Собором РПЦ 31 марта - 5 апр. 1992 г. как преподобномученица, хотя монашеского пострига не принимала.
25 июля 2004 г. в Москву по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и Первоиерарха РПЦЗ митр. Лавра (Шкурлы) из мон-ря св. равноап. Марии Магдалины в Гефсимании (Иерусалим) был доставлен серебряный ковчег с десницей Е. Ф. и частицей мощей св. Варвары в сопровождении представителя РПЦЗ в России Бостонского еп. Михаила (Донскова). 6 дней св. мощи находились в храме Христа Спасителя в Москве, где им поклонились более 40 тыс. чел., и 6 дней - в Даниловом во имя прп. Даниила Столпника московском муж. мон-ре. По дороге в Марфо-Мариинскую обитель был совершен молебен, на к-ром присутствовали игумении всех жен. мон-рей Москвы. Авиаперелеты с мощами были осуществлены в Якутск, в Анадырь, в Магадан, в Петропавловск-Камчатский, в Южно-Сахалинск, на о-в Итуруп (Курильский архипелаг), во Владивосток, в Мирный, в Нов. Уренгой. Из Владивостока в храме-вагоне в честь Смоленской иконы Божией Матери, принадлежавшем Миссионерскому отделу РПЦ, св. мощи отправляли на поклонение в Уссурийск, Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре, Биробиджан, Благовещенск, Читу, Улан-Удэ, Иркутск, Красноярск, Абакан, Новокузнецк, Кемерово, Томск, Новосибирск, Барнаул, Омск, Тобольск, Тюмень, Кызыл, Таштагол, Бийск, Рубцовск, Горно-Алтайск, Ишим. В Екатеринбурге св. мощи находились в храме во имя Всех святых, в земле Российской просиявших, возведенном на месте дома Ипатьева. Затем св. мощи доставили в Свято-Троицкую ц. Алапаевска. В здании Напольной школы мощи были на поклонении сначала в музейной комнате, а затем в Екатерининской ц., богослужения в к-рой посещали алапаевские узники, и в алапаевском во имя новомучеников Российских муж. мон-ре. Мощи трижды обнесли вокруг ограждения старой шахты, места кончины Е. Ф. Далее мощи проделали путь по Юж. и Центр. России, через Ставрополь, Ростов-на-Дону, Волгодонск, Таганрог, Новочеркасск, Шахты, Азов, Батайск, Тамбов, Воронеж, Ст. Оскол, Губкин, Курск, Железногорск, Орёл, Мценск, Оптин болховский в честь Рождества Пресв. Богородицы и Св. Троицы жен. мон-рь, Брянск. Св. мощам смогли поклониться жители Белоруссии, Латвии, Литвы, Казахстана, Киргизии, Азербайджана. Почти за 7 месяцев в 140 городах и в 61 епархии ок. 10 млн чел. поклонились святыне, в кон. февр. 2005 г. св. мощи вернулись в Москву, где Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий возглавил встречу мощей. В наст. время св. мощи возвращены в Иерусалим в Гефсиманию.
В 2007 г. Патриарх Московский и всея Руси Алексий возглавил попечительский совет по празднованию 100-летия Марфо-Мариинской обители. 15 дек. 2007 г., после реставрации, состоялось малое освящение Покровского храма Марфо-Мариинской обители.
И. К. Кучмаева, Л. Б. Максимова
http://www.pravenc.ru/text/189843.html