Священник Михаил Шик: «…Чтобы Чашу Христа испить»
Мария Дегтярева 

Имя о. Михаила Шика не так широко известно, как имена двух других священников, которых связывало с о. Михаилом общее место службы – московский храм Святителя Николая у Соломенной сторожки, – о.Владимира Амбарцумова и о. Василия Надеждина. Его судьба и необычна, и логична в своем развитии. В ней поражает искренность, полная тождественность исповедания, слова и поступка. Человек, проделавший путь в Православие из иной культурной среды, уже в зрелом возрасте принявший крещение, он принял и священство, сулившее в те годы поношение, уничижение и смерть за Христа.

Крест

…Искали его долго. Только в 1994 году сын о. Михаила получил известие о месте его расстрела. Имя священника было обнаружено в бутовских списках. Супруга о. Михаила, матушка Наталия, так и не узнала определенно, жив ли он? Умирая во время войны, она писала мужу, зная, что он услышит, где бы ни был, ни о чем не жалея, ничем не желая его огорчить: «Дорогой мой, бесценный друг, вот уже и миновала последняя моя весна. А ты? Все еще загадочна, таинственна твоя судьба, все еще маячит надежда, что ты вернешься…Имя твое для детей священно. Молитва о тебе – самое задушевное, что их объединяет. Иногда я рассказываю им что-нибудь, чтобы не стерлись у них черты твоего духовного облика. Миша, какие хорошие у нас дети!…»* Детей было пятеро.

С большими временными промежутками открывалась  правда об отце Михаиле, от необыкновенно  «щедрого» для тех лет письменного  уведомления: «Выслан в дальние лагеря без права переписки» и с трудом добытого ответа на запрос:«умер 26 сентября 1938 г. в дальнем лагере вскоре после приезда туда»** –до опровержения вымышленной версии: реабилитации (в 1957-м), установления того, что о. Михаил был расстрелян 27 сентября 1937 г. в Москве (в 1990-м), и точного установления места его упокоения.

Первый  поклонный крест на полигоне в Бутово, мимо которого просто невозможно пройти, – это работа сына о. Михаила Шика – художника-скульптора Дмитрия Шаховского.

«Как  можно жалеть человека за увенчание его  пути?»

Обычно Михаил Шик говорил так с искренним недоумением, когда в его присутствии сожалели о тех, кому пришлось пострадать за веру, и пояснял:«Пострадать в данном случае – значит принять логическое следствие сделанного человеком выбора пути». Это проясняет и характер его собственного обращения. От момента принятия крещения он был готов к свидетельству до смерти. Возможные последствия этого шага представлялись со всей определенностью в виду необычных обстоятельств, в которых он стал христианином.

Михаил  Шик не наследовал веру «по традиции», у него не было восприемников, которые приносят христианские обеты при купели младенца. Вопрос: «Веровать ли во Христа, то есть, признать ли Иисуса из Назарета обетованным Мессией и Спасителем мира?» был для него таким же открытым и не менее острым, как для израильтян во времена Евангельской проповеди. До его решения надо было дозреть, понять окончательно, согласно, сердцем и умом: «да» или «нет»? – Михаил Владимирович родился в еврейской семье.

Семейство было достаточным и хорошо известным. Почетный гражданин Москвы, Владимир Миронович Шик – отец Михаила – занимался коммерцией. Звание это давало право на проживание в древней столице, но не меняло устоев и самосознания; в семье помнили и о том, что в их роду был раввин.

Кроме того, имело значение и обстоятельство времени, что также придавало его выбору особый смысл. Михаил Владимирович принял крещение в 1918 году, тогда, когда это не только не могло принести никаких преимуществ, но и служило «распиской в неблагонадежности». Символично и то, что крестился он в Киеве, то есть, как раз там, где в период красного террора тысячи людей пострадали как христиане.

Крестными Михаила Владимировича стали друзья, близко знавшие его еще с гимназических лет*** и способные в полной мере радоваться его радостью. В самом деле, как надо было любить, какую иметь чуткость, чтобы, из года в год, наблюдая за его поисками, не вызвать отторжения неумелой ревностью! От друзей было не сокрыто то, что в студенческие годы, – Михаил Владимирович учился в Московском университете по двум кафедрам – философии и всеобщей истории, – он читал Евангелие, и со временем его профессиональный интерес перерос в глубоко-личное отношение. Знали они и о том, что их одноклассник и друг бывал и на церковных богослужениях. Его не торопили, и, наконец, от поисков истины в теософии, мистицизме и современных теориях, оставив уже всякие сомнения, Михаил обратился к Православию, избрав своим небесным покровителем князя-мученика Михаила Черниговского, пострадавшего в Орде за верность Христу и особенно созвучного ему самому.

«Логика первого шага»

Он  не умел выбирать наполовину. Познать Истину означало для него служить Истине, всю свою жизнь перенастроить, направить ко Христу. Следующим важным шагом стало принятие священства, впрочем, не сразу, а по прошествии девяти лет. Сами условия способствовали быстрому возрастанию. За это время в жизни произошло много перемен. Появилась семья, дети****, академические занятия*****сменились преподаванием и совместной работой с о. Павлом Флоренским по охране памятников Троице-Сергиевой Лавры. Затем знакомство и сближение с Патриаршим местоблюстителем Петром, рукоположившим Михаила Владимировича в диакона, принесло ему первый опыт свидетельства. Арестованный «по делу митрополита Петра», о. Михаил полгода провел в тюрьме, а потом этапом был направлен в Среднюю Азию в качестве ссыльного.

Удивительны его письма, по тональности, настроению, всегда мирному, без единой неверной, аффектированной интонации; напротив, с умением радоваться вещам самым будничным: тому, например, что вырезанный из фанеры крест (вместо отобранного охраной) уберег от побоев уголовников, чистоте в трюме на этапе, или детям, напомнившим о своих собственных, ожидающих его возвращения. И за всем этим – радость от сознания правильности выбора, полного понимания со стороны жены и близких, и от явного укрепления от Бога.

В ссылке, в глухом Турткуле, в 1927 г., принимает он сан из рук архиепископа Симферопольского Никодима, чтобы по возвращении в Россию разделить удел скитальца и исповедника с тысячами других священников.
Недолгий  период в Сергиевом Посаде, затерянная в глубинке деревня Хлыстово, где-то на Казанском направлении железной дороги,  Москва, успевшая порадовать знакомством с о. Алексеем Мечевым, и, наконец, последнее место служения  – храм Святителя Николая у Соломенной сторожки в Петровско-Разумовском, где о. Михаилу довелось служить вместе с о. Владимиром Амбарцумовым, принявшим настоятельство после ареста о. Василия Надеждина. Троих замечательных священников, выдающихся проповедников, обладавших особым влиянием на молодежь, соединил этот храм. И всех троих ожидала мученическая кончина.

В сложной внутренней обстановке, обусловленной  давлением на церковь, провокацией конфликтов между священнослужителями со стороны светских властей, о. Владимир и о. Михаил были вынуждены уйти за штат, чтобы сохранить сан.

После 1930-го года с внешней стороны жизнь приобрела «частный характер». Поселившись в Малоярославце вместе с семьей, о. Михаил зарабатывал переводами, поднимал детей и время от времени совершал тайные службы, стараясь помогать по мере возможностей семьям пострадавших священников, пока однажды за ним не пришли. Выдержав обыск, в ходе которого не было найдено ничего серьезного, он как-то неожиданно выдал себя, отправившись за документами в пристройку, где хранились богослужебные принадлежности. Этого было достаточно для того, чтобы увести о. Михаила уже навсегда******.

В одном из стихотворений о. Михаила  Шика есть строки о том, что попущением Божиим человеку бывает дано явить в личной судьбе смысл рождения  в Духе: испить Чашу страданий Христовых, но его личная судьба, при изначальной определенности на страдания, отмечена исключительной радостью.

Из цикла стихов «В Страстную седмицу»
I
Крестное древо уже на земле.
Слава страстям Твоим, Господи!
Жгучий венец на Пречистом челе.
Слава страстям Твоим, Господи!
Благо тому, кто на страсти грядет!
Агнец избранный заклания,
Тебе сораспятый с Тобою умрет
И воскреснет в Тебе по Писанию.
IV
“Боже Мой, почто Ты оставил Меня”
Сына Своего Единородного
На кресте покинувший Бог
Дал нам пути свободного
И предельной жертвы залог.
Только там, где Бог отступился,
Человеку дано явить,
Что затем он в Духе родился,
Чтобы чашу Христа испить.
_______________________________________________
* Цит. по: Священник Михаил Шик. Храм Благовещения Пресвятой Богородицы в Таинском. Московская епархия. Мытищинское благочиние. //http://www.tayninskoye.ru/voskresnye-besedy/besedy-2008-god/svyashennik-mihail-shik.html
** Запрос о судьбе о. Михаила Шика на имя Калинина помог передать его семье В.И. Вернадский. Ответ сообщили по телефону в январе 1944 г.
*** Михаил Шик окончил 5-ю Московскую гимназию в 1905 г. В его школьном окружении было немало известных и творчески-одаренных людей: сын академика Вернадского, Георгий – будущий историк, сын Поленова, Дмитрий – будущий директор музея-усадьбы Поленово, художник Владимир Фаворский, ставший одним из его крестных.
**** В 1918 г. Михаил Владимирович женился на дочери князя Шаховского, Наталии Дмитриевне.
***** До 1920 г., пока это было возможно, Михаил Шик занимался религиозной философией в МГУ.
****** О. Михаила арестовали 25 февраля 1937 г. «по делу епископа Арсения Жадановского» и расстреляли на Бутовском полигоне, 27 сентября, в один день с Владыкой Арсением и десятками других священнослужителей.