Святая преподобномученица Августа

Святая преподобномученица Августа (Лидия Васильевна Защук) при монашеском пострижении получила имя святой императрицы Августы. Августа же была женой императора Максимина, который в свою очередь был соправителем императора Диоклетиана и жил в Александрии. Услышав о чудесах, происходящих во время пыток некоей христианки Екатерины, императрица, любопытства ради, решила посетить ее в темнице. Было это в 313 году. Воспользовавшись отъездом мужа за пределы города, императрица уговорила воеводу Порфирия сопровождать ее. Вскоре Августа в сопровождении воеводы и еще 200 воинов в пышном убранстве и с надменным взором предстала пред смиренной святой великомученицей Екатериной. Но когда Августа увидела святую, то ее гордыня и императорский гонор рухнули пред осеянной Божией благодатью личностью Екатерины. Ее слова о спасении, о грехах человеческих, об Иисусе Христе Боге нашем были настолько убедительны и овеяны славой Божией, что не только сама императрица, но и Порфирий и с ним 200 воинов уверовали во Христа Спасителя.
На следующий день Екатерину привели на судилище, где под угрозой колесования предложили ей отречься от христианской веры и принести жертву идолам. Святая непреклонно исповедала Христа и сама подошла к колесам, но Ангел Божий сокрушил орудия казни, и они разлетелись на куски, перебив многих язычников. Императрица Августа, услышав о случившемся, вышла из дворца своего и стала укорять мужа: «Как ты смеешь бороться с Самим Богом»? А затем и воевода Порфирий с 200 воинами тоже решили принять сторону мучимой. Для этого они во всеуслышание исповедали свою веру во Христа. За это яркое и массовое исповедание веры Христовой император Максимин приказал всех их схватить. Они были обезглавлены.
Вот также и Лидия Васильевна, однажды посетив Оптину пустынь, преподобных старцев Анатолия и Нектария духовно преобразилась настолько, что из столичной барыни дворянского рода, переводчика Государственной Думы преобразилась в кроткую послушницу монастыря и, что из православной христианки по крещению стала истинной ревнительницей веры Христовой.
Будущая святая преподобномученица родилась 2 июня 1871 года в Санкт-Петербурге и была крещена с именем Лидия. Лида была слаба здоровьем, и поэтому постоянно жила и воспитывалась в деревне Панково-Покой (родовом имении) Новоладожского уезда Санкт-Петербургской губернии, расположенной на берегу реки Волхов. В этих местах прошло детство преподобномученицы Августы. Ее отец, Василий Геннадиевич Казнаков, состоял на государственной службе и был тайным советником, при этом род Казнаковых происходил из потомственных дворян Тверской губернии. Все потомки Казнаковых верой и правдой служившие Отечеству, не были готовы вести хозяйство в новых условиях отмены крепостного права, вследствие чего разорились.
Лидии было шесть лет, когда скончался отец, и все тяготы большой семьи легли на плечи уже немолодой ее матери Лидии Алексеевны, которая и стала опекуншей для троих малолетних детей, взяв на себя обязанность воспитать их на свою пенсию. Но из этого ничего не получилось, хотя старшие дети уже встали на ноги, денег не хватало, и вдова постоянно хлопотала о получении образования детьми. 1 сентября 1880 ее дочка была зачислена в 7 класс Александровского Смольного института, и мать внесла соответствующую сумму за ее обучение.
В институте Лидия Казнакова выделялась большими способностями, училась хорошо и охотно, хотя и не отличалась хорошим здоровьем. Подруги часто удивлялись ее необычным поступкам, тонкому восприятию жизни и природы. Лидия Алексеевна поселилась недалеко от Смольного института, на Литейном проспекте, 45, кв. 16, у госпожи Соколовской. И вскоре она подала прошение в Дворянское собрание с просьбой о помощи, а в августе 1884 года Лидия Казнакова была переведена на бесплатное содержание и обучение. 30 мая 1887 года состоялся 55-й выпуск Смольного института. Лидия Васильевна Казнакова была среди выпускниц этого известного всей России учебного заведения. Впоследствии она всегда с благодарностью вспоминала Смольный институт и стала членом Общества взаимопомощи нуждающимся воспитанницам института.
Смольный институт благородных девиц наряду с тем что давал воспитанницам прекрасное и обширное образование, воспитывал в них благородные манеры поведения в семье и в обществе людей, он же утверждал в выпускницах также высоконравственные и духовные основы жизни. Таким образом, у выпускницы института Лидии Казнаковой был заложен фундамент для будущих духовных подвигов, но до них надо было еще прожить сложный путь скорбей и духовных шатаний, невзгод и душевных терзаний.
После окончания института Лидия уехала с матерью в Тверскую губернию, к деду, но, прожив два года, вернулась в столицу. Там она встретилась с молодым, блестяще образованным офицером Всеволодом Защуком. А спустя два года они поженились. Венчание состоялось 23 июля 1895 года. Но семейная жизнь Лидии Васильевны в итоге не сложилась и была омрачена нестроениями, долгими днями разлук и тяготою обоюдного непонимания. Детей супругам Бог не дал. И в результате через 10 лет супруги Защук разошлись. В дальнейшем она переезжала с места на место, будучи хорошим переводчиком, меняла места работы одно на другое, даже один год жила за границей в Монте-Карло, добилась постановления о раздельном проживании с мужем. Душа будущей святой была в смятении.
Так незаметно пришел 1917 год. Две революции в Питере, бесчинства пьяных солдат, грабежи, насилия и убийства – вся эта демоническая обстановка в городе заставила Лидию Васильевну покинуть столицу. И тогда, неизвестно почему, своим новым местом проживания она выбрала Оптину пустынь. При этом заметим, что нет нигде документов, указывающих на то, как она относилась к вере Христовой к Церкви Православной до приезда в Оптину пустынь. Но ясно одно, что Бог призывал ее на стезю служения Ему в нелегкие годы для Церкви Христовой. И, когда будущая святая приехала в монастырь, пообщалась там со старцем Нектарием, то почти в одночасье она настолько прониклась глубоким смыслом Православия, благочестием монастырской жизни, что ее миросозерцание переменилось кардинально. Первая же встреча со старцем Нектарием многих обращала ко Христу. Вот, например, какова была встреча будущей монахини Белевского монастыря, которая приехала в Оптину пустынь из Петербурга с мамой и сестрой: «…Всех троих он принял нас сразу, причем, взяв за руки, меня и сестру, вел нас сам и подвел к образу Святой Троицы и сказал: “Я вас принимаю, как Авраам Святую Троицу”, – называя нас ангелами. Его голос, его ласковое обращение и слова эти так меня смутили, что не помню остальных его слов от волнения, и у меня полились ручьи слез от умиления, покаяния и радости, что я вижу святого старца, вижу ангела на земле».
С лета 1918 года начался постепенный захват Оптиной пустыни новой безбожной властью. Сначала были отобраны мельницы, потом лесопильный и кирпичный заводы, затем монастырские сады и огороды, скот и пасеки. Калужский губисполком принял тогда решение о закрытии разом всех монастырей, включая Оптину пустынь, и о выселении монахов (в том числе старых и немощных). Чтобы как-то сохранить обители, монашествующие стали объявлять о создании сельхозкоммун, музеев. Но эти меры ненадолго отдаляли неизбежное их закрытие.
В 1919 году оптинский монастырь был преобразован в племхоз. Новообразованное хозяйство пользовалось по условиям договора всеми постройками монастыря, кроме хибарок старцев и библиотеки. После ликвидации племхоза монастырские постройки поступили в ведение музея. При музее был устроен кожевенный завод и деревообрабатывающие мастерские, в которых работали около 30 монахов и послушников в качестве рабочих. В мае 1919 года заведующим в музей был назначен иеромонах Никон (Беляев, преподобноисповедник), и Лидия Васильевна по благословению старцев стала работать в нем же. А тем временем в Калужской губернии продолжались аресты и расстрелы священнослужителей. Не миновали арестов и оптинцы.
17/30 сентября 1919 года местные власти произвели обыск в помещениях Преосвященного епископа Михея (епископ Уфимский и Мензелинский проживал на покое в Оптиной пустыни с 1914 года; +18.02.1931.), казначея монастыря иеромонаха Пантелеимона и письмоводителя иеромонаха Никона. После, проведенного обыска названные лица были арестованы и отправлены в Козельскую тюрьму, а их помещения были опечатаны.
Об этом тюремном заключении иеромонах Никон писал: «Ныне я узник, и хочется сказать, узник о Христе, ибо хотя и грешен, но в данном случае совершенно неповинен, как мне кажется. Сижу в темнице без предъявления мне какой-либо вины и, как видно, только потому, что я монах, что я трудился в обители. Да будет воля Божия, благая и совершенная»!
Но монастырь продолжал еще свое существование под прикрытием музея.
В 1920 году музей был передан главмузею, а часть церковного имущества была передана религиозной общине. В этом же году в монастыре организовали садово-огородное товарищество, в которое вошли насельники монастыря. А 9 мая сего года скончался скитоначальник схиигумен Феодосий. С 20 июня 1920 года Лидию Васильевну назначили на должность заведующей музеем, которую она занимала до 1924 года. Так, по воле Божией, Лидия Васильевна стала хранительницей и заступницей монастыря. О том времени в своих воспоминаниях духовная дочь старца Нектария и матушка священника Адриана Екатерина Рымаренко писала: «В то время (1922 г.) Оптина пустынь была музеем, но продолжала существовать как монастырь благодаря тому, что заведующая музеем, Лидия Васильевна Защук, была верующим человеком и всеми силами старалась, чтобы хотя бы в одном храме шло богослужение и, вообще, братия могла жить в ограде монастырской».
Во времена изъятия церковных ценностей (в начале 1922 г.) Лидию Васильевну неоднократно арестовывали, поскольку она требовала, чтобы церковные ценности, находившиеся в музее, остались в нем. В 1922 году ликвидационная комиссия удалила из монастыря многих монахов, и с этого времени Оптина пустынь поступила в ведение ОГПУ. В монастырь был направлен представитель ОГПУ, у которого хранились ключи от всех монастырских помещений, кроме церквей музея. В этом же году 30 июля скончался старец иеросхимонах (преподобный) Анатолий (Потапов).
В 1923 году монахи и послушники организовали сельхозартель. Однако в том же году она была закрыта властями, а все имущество передано музею, при котором остались лишь небольшая часть монахов, остальным велено было уходить. В марте месяце 1923 года, за неделю до страстной седмицы, были арестованы владыка Михей, архимандрит Исаакий, иеромонах Пантелеимон (Аржаных), иеромонах. Макарий (Чельцов) и др. А в Великий Четверток сняли арест и выпустили всех. Но 16 апреля управление губернского отдела НКВД предписало местным властям выслать из территории уезда всех монахов и монахинь по месту их происхождения. После выселения монахов монастырь был расхищен полностью.
Лидия Васильевна не раз подвергалась арестам. А в 1924 году она была уволена, и вскоре ей перестали платить пенсию. Тогда Лидия Васильевна стала давать частные уроки немецкого и французского языков, а иногда продавала имеющиеся имущество и саморучно связанные вещи. Однажды в 1926 году она сломала ногу и была в очень бедственном положении. Тогда по молитвам старца нашелся благодетель в лице москвички Надежды Григорьевны Чулковой, которая ежемесячно для страждущей Лидии Васильевны высылала по 5-10 руб. Вместе с тем духовное руководство старца Нектария ее поддерживало и укрепляло в вере Христовой в тяжкие дни ее жизни. Она полностью была послушна слову великого старца. Говоря о послушании старческому благословению, она вспоминала, что монастырский канонарх Петр все мечтал о подвиге, просил батюшку Нектария благословить его уйти в лес и там где-нибудь в дупле жить. Старец же не благословил, но тот все-таки ушел. Устроился там, в дупле, а через неделю его лесники забрали. Отец Нектарий, узнав об этом тогда, так смеялся. В лютую годину наступления безбожного режима на Церковь Православную батюшка Нектарий своим духовным чадам не раз говорил: «Держитесь твердо Православия… Мы живем сейчас во времена, обозначенные в Апокалипсисе, – это после того, как Ангел воскликнул: “Горе живущим!” – перед явлением саранчи». Хотя старец с апреля 1923 года находился в Плохино (Ульяново), а затем в селе Холмищи, но все же духовное руководство осуществлялось через иеромонаха Никона (Беляева, преподобноисповедника), который впоследствии и стал духовником святой. Лидия Васильевна же, невзирая на нужду и скорби, и не помышляла о том, чтобы покинуть Оптину, и, бросив все и вся, уехать опять в Петербург или Москву.
Тогда же в Президиум калужского губисполкома поступили сведения о монастыре, в которых, в частности, было написано: «…Вот Л. В. Защук, бывшая зав. музеем (с большим трудом отстраненная), жена полковника, странная, эксцентричная женщина, при изъятии церковных ценностей была за противодействие арестована, религиозна до крайней фанатичности, свою службу сочетавшая с поклонением старцам…»
Тем временем, 26 июня 1926 года Преосвященным епископом Иосафом в Москве иеромонах Пантелеимон (Аржаных, преподобномученик) был рукоположен в игумена. Он стал игуменом монашеского сообщества, состоящего из монахов и монахинь, сосредоточенных вокруг храмов г. Козельска и имеющих опору в самой Оптиной, существовавшей в виде музея Главнауки. Монастырская жизнь еще теплилась, был настоятель архимандрит Исаакий (Бобраков, преподобномученик), старец-епископ Михей, игумен Пантелеимон (преподобномученик), старец Досифей, иеромонах Никон (Беляев, преподобноисповедник), духовник монастыря. Первый удар властей по этому монастырю был нанесен в 1927 году. Летом этого года были арестованы иеромонах Никон (Беляев, преподобноисповедник) – духовник монастыря, монах Кирилл (Зленко), монах Агапит (Таубе, преподобномученик). Была арестована и Лидия Васильевна. Окончательно был закрыт музей Оптина Пустынь. Козельск покинули много монахов и монахинь.
Летом 1927 года в канун очередного ареста она написала мужу письмо следующего содержания: «… В 1917 году я прибыла в О[птину] п[устынь] ценою уж[асного] труда, …средства у меня отняла революция и я была этому рада, т.к. не узнала бы иначе близости Господа к человеку. Полтора года служила в семхозе, а потом еще пять лет заведовала всей Оптиной пустынью, ставшей в зависимости от Московского главмузея, а затем Главнауки, что было неприятно местной власти, а т.б. теперь, потому что единственно она осталась уцелевшей. Как сообщалось неоднократно, в центральном отделе представителями центра, Оптина пустынь уцелела только благодаря Л[идии] В[асильевне] Р., не жалевшей энергии и 8 раз по две недели отб[ывшей] тюр[емное] заключение и 16 раз арестовывавшейся. Да вот уже 3 года, как я в отставке с пенсией, которую год назад-таки отняли, а все еще, когда местная власть устраивает скандалы центру, то хватает меня ради какого-либо следствия или показаний. Так было между 15.04 – 1.07, когда получила перевод через ГПУ, поклявшихся, что теперь авось в последний раз меня беспокоят. Оперетка, да и только, сказала бы я, если бы все также … воспринимать сии привычные мне за сии годы воистину кинематографические впечатления. Сейчас до окончательной междуведомственной шумихи я дала подписку о невыезде, и м. б. боясь, что я буду сноситься с Главнаукой – перлюстрирют мою почту. Поэтому, если захочешь написать лично о себе, то до осени пиши на имя безграмотной, живущей со мной Агафьи Максимовны Ворончуковой, простые письма, а если вздумаешь перевод – то пару слов на мое имя, пожалуй. Л[идия] Р. 05.07.1927, Белев Тул. губ.»
И вот 17 июня 1927 года вновь последовал арест. По делу проходило десять человек. На допросах Лидия Васильевна отвергла все ложные обвинения в проведении ею контрреволюционной деятельности, предъявив следователям документальные доказательства в свою защиту.
В своих ответах следователю она смело исповедала веру Христову. Отвечая на вопросы следователя, она говорила: «Критикуя коммунизм, охарактеризовывая его как хирургию христианства, я усматриваю в нем идейную поправку на безобразное уклонение христианства в практике масс. Чистое христианство считаю настолько глубоким, что его можно изучать, выполнением заповедей такового. Что касается моего взгляда на монашество – то как идею я рассматриваю ее квинтэссенцией [основой] христианства, что касается такого по плоти, то включая все человечество “Что никого по плоти не вемы” и “не судите да не судимы будете”».
Но все же, несмотря на это, по завершении дела, 10 августа 1927 года, уполномоченный Калужского ОГПУ Нагибин составил обвинительное заключение, касающееся Л. Защук: «… Будучи в должности зав. Оптинским музеем в период с 1920 по 1924 гг. имеет тесную связь с к/р элементом, которую поддерживает и до последнего времени, как с иером. Никоном (Беляевым), бароном Таубе и др. лицами, совместно с которыми ведет антисоветскую деятельность и агитацию. Являясь зав. музеем, Защук не принимает никаких мер к выселению монашеского элемента, временно оставленного на жительстве в стенах музея, а напротив – способствует вселению нового элемента, которого с разрешения и ведома ея вселилось 53 человека – бывш. монахов. С ея же ведома в стенах музея устраиваются ежедневно богослужения проживающим там монашеским элементом с целью привлечения и развития паломничества в музей как в бывший монастырь, тем самым игнорируя постановление Калужского губсуда от 21.03.1923 года – о выселении из стен музея всего монашеского элемента».
На основании обвинительного заключения члены особого совещания при коллегии ОГПУ 19 декабря 1927 года постановили, что Лидию Васильевну Защук из под стражи освободить, лишив права проживания в Москве, Ленинграде, Харькове, Киеве, Одессе, Ростове — на -Дону, Калуге и означенных губерниях с прикреплением к определенному месту жительству сроком на три года – без применения амнистии.
Таким образом, Лидии Васильевне в эти суровые зимние дни пришлось покинуть ставшие ей родными г. Козельск и Оптину пустынь, монахов и монахинь и добрых людей, ее окружавших. Но связь с Оптиной при этом не оборвалась.
В начале 1931 года Лидия Васильевна вернулась, приехав из высылки, но к тому времени в Козельске были закрыты все православные храмы, кроме Благовещенской церкви. А до этого осенью 1930 года в Козельске были проведены массовые аресты монахов, монахинь, церковных активистов из мирян, – всего арестованных было 40 человек. Были осуждены и сосланы в лагеря и ссылки тринадцать оптинских монахов, десять монахинь, два священника и четырнадцать мирян. В феврале месяце почил о Господе архиепископ Михей. Архимандриту Исаакию (Бобракову) предложили покинуть г. Козельск. И тогда действующий в изгнании настоятель Оптиной пустыни переехал в город Белев Тульской области, в 40 км от Оптиной. Он поселился в доме священника Михаила Преображенского, который жил в доме №5 по улице Дворянской (Пролетарской), что в Казачьей слободе. Под духовное руководство старца Исаакия в Белев приехала и Лидия Васильевна. Она поселилась на улице Архивной в доме № 5.
Летом 1931 года в Белев из северной ссылки приехала инокиня Ирина (монахиня Серафима). Она сообщила о блаженной кончине Оптинского иеромонаха-исповедника Никона (Беляева), который был духовником и Лидии Защук.
Живя в Белеве, все монашествующие молились в храме во имя святителя Николая, что в Казацкой слободе. В Белеве тогда была мощная православная община. Был православный епископ Никита (Прибытков) викарий Тульской епархии, были монахи и монахини, священники и прихожане. Монашествующие селились в разных домах и пытались сохранить монашеские обеты, ходили в храм и к духовнику, посвящались в монашество или в священнический сан. Монастырем же это образование монашествующих трудно назвать. Тем не менее такой способ организации монашествующих позволил нашей Церкви сохранить монашество на Руси. Здесь же и Лидия Васильевна Защук приняла монашеский постриг с наречением имени Августы, а затем и схиму. Владыка позже назначил ее игуменьей. В те годы, когда Сталин объявил в стране безбожную пятилетку, люди зачастую боялись явно ходить в храм, а Лидия Васильевна, имея в сердце своем страх Божий и неудержимое стремление к свету Божественной любви, с радостью приняла монашеский постриг, невзирая на угрозу быть репрессированной. Имя, данное ей при постриге – Августа было не только, указывающим ей на прошедшее преображение, но пророчески указало, что ее ждут страдания за имя Христово.
И действительно, 16 декабря 1937 года сотрудниками Белевского районного отделения НКВД по Тульской области схиигуменья Августа была вновь арестована вместе с епископом Никитой, архимандритом Исаакием и другими монашествующими. Святая преподобномученица Августа перенесла жесточайшие испытания на перекрестном допросе. Оказывается, что такой допрос проводили следователи НКВД непрерывно, по сменам. При этом подследственным людям не давали спать по несколько суток, даже до семи-восьми суток. Того человека, который от усталости падал, обливали холодной водой из ведра и снова заставляли стоять, требуя подписать ложные обвинения. При такой продолжительной бессоннице у людей на пятые сутки появлялись галлюцинации и в этот момент времени следователи настойчиво заставляли подписать подготовленные ими протоколы допросов. Матушку Августу дважды заставляли оговорить себя и других людей. Первый раз она ничего не сказала, а на второй подтвердила, что в городе Белеве был организован подпольный монастырь при Никольской Казачьей церкви. На требование дать показания относительно деятельности монастыря и назвать имена сестер она сказала: «От дачи показаний на поставленный мне вопрос отказываюсь». Ее обвиняли в том, что она «создала и возглавила женский монастырь из лиц служителей монашеского элемента… возглавила контрреволюционную деятельность среди населения». В такой ситуации она, так же как и некогда ее духовник преподобноисповедник Никон Беляев могла бы сказать: «Ныне я узница, и хочется сказать, узница о Христе, ибо хотя и грешна, но в данном случае совершенно неповинна, как мне кажется. Сижу в темнице … и, как видно, только потому, что я монахиня… Да будет воля Божия, благая и совершенная».
Тройкой УНКВД по Тульской области 30 декабря 1937 года схимонахиня Августа была приговорена к расстрелу. Преподобномученица Августа (Защук) была расстреляна 8 января 1938 года на второй день по Рождестве Христовом, когда Православная Церковь празднует собор Пресвятой Богородицы. Убиенных в месте, называемом Темниковские лагеря близ города Тулы, захоранивали в лесу в отдельно вырытые ямы по несколько человек в одну яму. Бригада могильщиков, в большинстве из арестантов, едва успевали готовить могилы: грунт был мерзлым и с трудом поддавался киркам и лому. Рыли неглубоко. В каждую могилу опускали трупы и в могильный холмик даже не забивали столбец. Бережно, угрюмо и молча, опускали в могилы трупы расстрелянных соотечественников, братий и сестер. Одним из них был труп матушки Августы. Спокойным было ее лицо, как будто бы устремленное в вечное Царство Божие.
По окончании гробокопатели обращались лицом к востоку, снимали свои шапки и молча творили молитву за упокоение душ невинно убиенных людей, умерщвленных трусливо, подло, в лесной глуши, в безвестности во «славу марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма». Молились и за себя, ожидая подобной участи.
26 декабря 2001 года на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви схиигуменья Августа (Защук) была прославлена в лике святых как преподобномученица и ее имя внесено в список Собора новомучеников и исповедников Российских.
Святая преподобномученица Августа, моли Бога о нас!
Источники
1.Гос. Архив по Калужской обл.(ГАКО). Ф1267.Оп. 1. Д. 2.
2.ГАКО. Ф. 1267 Оп. 1. Д. 4.
3.ГАКО Ф.33.оп. 2 д. 2694.
4.Афанасьев, Виктор. Житие священномученика архимандрита Исаакия / А. Асафьев. Изд-во. Введенской Оптиной пустыни, 1996.
5.Монахиня Мария (Добромыслова). Житие Оптинского старца Никона / М. Добромыслова. Изд-во. Введенской Оптиной пустыни, 1996.
6.Житие Оптинского старца Нектария. Изд-во. Введенской Оптиной Пустыни, 1996.
7.Оптинский Альманах № 1. Изд-во. Введенской Оптиной Пустыни, 2007.
8.Архив УФСБ по Калужской обл. Дело № П–16298.
9.Архив УФСБ по Тульской обл. Дело № 9953.
10.Архив УФСБ по Калужской обл. Дело № П–13109.
11.Соколова, Л. И. Высшая мера послушания / Л. И. Соколова / Материалы к житию преподобномученицы Августы (Защук) // Оптинский Альманах № 3. Изд-во. Введенской Оптиной пустыни, 2009. С. 202-219.
12.Тальберг, Н.Д. История христианской церкви /Н. Д. Тальберг. М.: изд-во Православного Свято-Тихоновского Богословского института, 2001. 518 с. 
13.Иванов-Разумник, Р. В. Тюрьмы и ссылки / Р. В. Иванов-Разумник. Нью Йорк: изд-во им. Чехова, 1953.
Олег Кизяев
Статья была опубликована в журнале «Православный христианин» №1 за 2012 г .