Невидимое сквозь видимое

Этот кадр — огромная двойная радуга над Воскресенским Горицким монастырем — сделан Архиепископом Вологодским и Великоустюжским Максимилианом (Лазаренко). Фотоаппарат у Владыки всегда с собой. Всегда ведь может встретиться что-то необычайное по дороге. Особенно если дорога пролегла по этой тихой северной земле…Сам Владыка не вологодский. Вырос в Подмосковье. Окончил механический техникум, работал на заводе, служил в ракетных войсках. Отслужив, поступил в Центральный институт физкультуры и закончил его с отличием. Потом работал по распределению — преподавал физкультуру. Потом уволился и поступил в Духовную семинарию. Двадцать девять лет было в тот момент будущему архиерею, а год на дворе стоял — 1979-й. Еще через пять лет бывший преподаватель физкультуры Александр Лазаренко стал монахом Максимилианом. В коротком телефонном интервью не расспросишь и не расскажешь подробно обо всем, что происходило, что привело. Потому Владыка краток: «Это был естественный эволюционный путь. Человеку свойственно задумываться о смысле жизни, о том, кто он и что он на этой Земле, заканчивается ли его жизнь здесь или что-то еще есть после этой жизни. Вот эти размышления и привели меня в Троице-Сергиеву Лавру…»
А на Вологодчине он уже шестнадцать лет и называет ее своей духовной пристанью

 

Монах Герасим живет в вологодском Спасо-Прилуцком монастыре. Он очень любит голубей, и птицы отвечают ему взаимностью. Ждут, когда он выйдет из своей кельи, и тут же слетаются, поскольку знают — у монаха всегда припасено для них угощение. Только вот беда — лица человеческие голуби различают плохо. Потому часто путают своего кормильца с кем-то другим. В том числе и с Владыкой, когда тот бывает в Спасо-Прилуцкой обители. И Владыке приходится сизарей разочаровывать.
— Владыка, почему животные и растения так часто оказываются в Вашем кадре?
— Они красивы. И очень гармонично сочетаются с нашим внутренним миром, потому что мы тоже творение Божие — как и они. Чем ближе мы к Богу, тем ближе к природе.Собаку, которую вы видите на снимке, зовут Гюзель. Она среднеазиатская овчарка. Ее подарили Владыке сестры Воскресенской Горицкой обители. Характер у этой собачки серьезный, и монахини не всегда с нею справлялись. Но в архиерейских руках Гюзель присмирела, и с тех пор служит Владыке верой и правдой:
— Когда гуляешь по нашим лесам, по полям — с собачкой спокойнее.

Родители девочки Насти, которую вы тоже видите здесь, на нашей странице,— москвичи. Но они купили дом в вологодской деревне, приезжают и живут там каждое лето. Туманным и холодным уже сентябрьским утром Настя сидела возле дома — а дому этому, верно, лет сто, сложен он из соснового бруса — и смотрела на окружающий ее удивительный мир. Тут-то ее и заметил человек с фотоаппаратом…

— Я люблю проехать по городу ранним утром, весенним или летним,— рассказал нам Архиепископ Максимилиан,— людей еще нет, солнце всходит, Вологда стоит тихая, спокойная… Выехать и поснимать. Очень мне нравится это время.
На снимке — вологодский Софийский собор, озаренный восходящим солнцем. Конечно, Владыка фотографировал северную Софию много раз — так же, как и собор Спасо-Прилуцкого монастыря, и храм Димитрия Прилуцкого на Наволоке, и Кирилло-Белозерский монастырь, и Ферапонтово, и храмы Великого Устюга. И крещенский мороз, и разливы северных рек, и светлые летние ночи, и осень в лесах по дороге из Вологды в Устюг… Кадров много, но в каждом — что-то новое и неповторимое. Увиденное только один раз.

На открытии одной из фотовыставок Владыки Максимилиана руководитель Синодальной библиотеки протоиерей Борис Даниленко сказал, что автор снимков умеет «посредством железки со стеклышком открыть окно в невидимый мир». Можно сказать чуть иначе: на снимках, сделанных вологодским архиереем, невидимое просвечивает сквозь видимое. Не потому ли Патриарх Алексий II, благословивший последнюю выставку в московском «Новом манеже», называл его фотоработы «особой формой миссионерства»?

Подготовила Марина Бирюкова
Журнал «Православие и современность» № 11 (27) 2009 г