Неустойчивое равновесие: 1945-1958.   Антицерковная кампания 1958-1964 гг. Церковь, перестройка и крах СССР.


Неустойчивое равновесие. 1945-1958.

Согласившись на частичное восстановление Церкви и церковной жизни в СССР, Сталин попытался превратить ее в активный инструмент своей внешней политики. С помощью людей Церкви он хотел использовать возросший в годы войны авторитет России и возвращение в лоно Церкви части русской эмиграции (вместе с храмами и церковным имуществом) для установления контроля над всеми православными церквами мира. У Сталина появилась идея создания "православного Ватикана". С этой целью под руководством сталинского придворного архитектора А.В. Щусева была восстановлена Троице-Сергиева Лавра (передана в 1946 г.). Возобновились контакты Московского Патриархата с большинством православных Церквей. На Поместный собор в 1945 г. прибыли их главы или представители.

10 апреля 1945 Сталин принял новоизбранного патриарха Алексия и членов Синода и дал разрешение на открытие новых богословских учебных заведений (в 1947 г. работало уже 8 семинарий и 2 академий). 

Наиболее видимыми знаками изменения правительственной политики было возвращение (1945) колокольного звона и частичное возвращение (1946-1947) Церкви святых мощей, которые были изъяты в 20-х гг. 1945-1947 гг. были временем наибольшей положительной для Церкви активности власти (6 правительственных постановлений и 33 решения только за 1946 год). 

Но надежды верующих на полное восстановление церковной жизни оправдались лишь частично. Об этом свидетельствует доклад Карпова Сталину (от 27 августа 1946). Храмы открывались скупо: за 1944 - первую половину 1946 гг. в Совет поступило свыше 8 тысяч ходатайств об открытии церкви, а удовлетворено 992 (12,5%). Всего к середине 1946 г. на территории СССР насчитывалось 13 215 действующих православных церквей и часовен, т.е. 27% от имевшихся в 1916 г. Хуже всего дело обстояло с церквами на территории РСФСР: 2866, т.е. 8% от состояния на 1916 год. На территории Сибири и Дальнего Востока насчитывалось лишь 65 храмов или 1,5% от имевшихся в 1916 г. Численность духовенства (священников) достигла 9434 человек. Возобновилась жизнь в монастырях. В послевоенные годы продолжалось открытие новых приходов (прежде всего на бывших оккупированных территориях). С 1946 по 1949 гг. их численность возросла с 10 544 до 14 477 приходов. Они были организованы в 73 епархии во главе с 74 епископами. Часть кафедр возглавили вернувшиеся из эмиграции епископы. 

По данным Совета по делам РПЦ, на 1 января 1948 г. в СССР было зарегист­рировано 11827 православных священников и диаконов.

Функционирование монастырей было узаконено постановлением СНК от 22 августа 1945 г.141, предписывавшим местным властям "впредь до особых указаний не препятствовать деятельности мужских и женских монастырей", сохранять их здания, землю, инвентарь, скот. А согласно постановлению от 29 августа, обители освобождались от земельной ренты и уплаты налога со строений, монашествующие же — от налога на холостяков, одиноких и малосемейных граждан. В сентябре 1945 г. Совет по делам РПЦ провел обследование 75 обителей. В заключении, сделанном по его итогам, говорилось о необходимости возвращения изъятых у монастырей после освобождения от оккупации земель, наделения ею безземельных обителей, выведения с монастырской территории государственных учреждений и предприятий. Все указанные пожелания нашли отражение в постановлении Совета Министров "О православных монастырях" от 29 мая 1946 г., окончательно определившем их правовое и хозяйственное положение. «Были возвращены не только изъятые земли, но и в ряде случаев выделены новые из госфонда — по 0,15 га на одного насельника, монастырям разрешили заниматься промыслами, организовывать мастерские и т. п. Всего за обителями закрепили около 2000 га, причем более 400 из них составляли новые земли. В то же время монастырям установили жесткие обязательства по натуральным поставкам сельхозпродукции. Они были довольно высоки и особенно тяжелы для российских монастырей, вынужденных закупать на рынке продукты для сдачи их государству142. Этот порядок просуществовал до середины 1950-х гг.» (Шкаровский)143. 

Полагаю, что эти монастыри, расположенные на территории Западной Украины, Западной Белоруссии, Прибалтийских республик и Бессарабии, рассматривались властью на этих нерусифицированных и несоветизированных землях как форпост советского государства.

Не следует думать, что этот покровительствуемый Сталиным процесс возрождения Церкви и религиозной жизни в стране не встречал сопротивления. Последующие события показали, что новый курс по отношению к Церкви не встретил понимания ни в партии, ни у большей части руководства страны. 18 марта 1948 г. СМ СССР в последний раз утвердил принятые местными органа­ми власти решения об открытии 18 церквей и 10 молитвенных домов в 28 населенных пунктах страны. 

Как явствует из доклада Г.Г. Карпова Сталину (от 27 августа 1946 г.), власти на местах оказывали активное противодействие открытию храмов. Были случаи, когда после получения решения Совета об открытии храма, по приказу местных властей его здание разрушали. 

«В основе негативного отношения местных руководителей к вопросу об открытии церквей и в целом активизации деятельности церкви лежало убеждение, что поворот в государственно-церковных отношениях связан с определенными (причем временными) политическими мотивами и не имеет никакого отношения к повседневной работе в районе, городе, области" (Чумаченко).

Отражая эти настроения, Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) начало разработку директивных писем с рекомендациями по антирелигиозной работе для идеологического актива различного уровня, тем самым поддерживая мнение, что политика "заигрывания с попами" закончилась.

ЦК ВКП (б) дважды в послевоенный период принимает постановления об усилении антирелигиозной пропаганды. На 1947 и 1949-50 годы приходятся очередные всплески репрессий. По докладу министра госбезопасности Абакумова с 1 января 1947 по 1 июня 1948 “за активную подрывную деятельность было арестовано 679 православных священников”. Не обошли репрессии и епископов. Кроме того, были снова арестованы и сосланы пожизненно “все, у кого кончился срок заключения” (арестованные в 1938 г.). Партийный аппарат ждал реванша за допущенные уступки в пользу верующих. В ЦК был подготовлен соответствующий комплект проектов документов ("О мерах по усилению пропаганды научно-атеистических знаний" и проект нового "Положения о Совете по делам Рус­ской православной церкви при СМ СССР"). Все эти документы ожидали своего решения.

Точка была поставлена 13 мая 1949 г. Как пишет Чумаченко, именно эта дата стоит под резолюцией, написанной на первой странице подборки материалов к проектам постановлений: "Решения не принимать. Вопрос был т. Маленковым лично доложен т. Сталину".

Но противодействие аппарата было учтено. За 1948-1954 гг. правительство не приняло ни одного документа, касающегося принципиальных вопросов в отношениях с Церковью. В то же время до самой смерти Сталина не будет предпринято никаких масштабных антицерковных или антирелигиозных акций. Даже на съезде партии в октябре 1952 г. задачи антирелигиозной пропаганды так и не были определены. Борьба с религией, как одна из обязанностей члена партии, не была зафиксирована и в новом Уставе КПСС, принятом на XIX съезде. 

В эти годы окончательно определилось место Церкви во внешнеполитической стратегии советской власти. Отказавшись от глобальных планов создания Православного Ватикана, Сталин не отказался от использования авторитета Церкви и ее священнослужителей в качестве инструмента внешнеполитической пропаганды (в качестве штатных борцов за мир и пропагандистов советской внешней политики). За свою миротворческую деятельность в ноябре 1952 г., к своему 75-летию, патриарх Алексий был награжден вторым орденом Трудового Красного Знамени, его имя было внесено в Большую Советскую Энциклопедию, а митрополит Нико­лай (Ярушевич) был избран в состав постоянного Комитета Всемирного Совета Мира.


В то же время идеологический аппарат получил возможность большего контроля над деятельностью Церкви внутри страны, а карательные органы, хотя и не в прежнем масштабе, смогли возобновить репрессии против духовенства.

В июле 1949 г. Совет по делам Русской Православной Церкви изменил свой статус. Он был прикреплен к Бюро по культуре при СМ СССР. Его куратором отныне вместо Молотова стал маловлиятельный Ворошилов. Постепенно контроль над Советом (и деятельностью Церкви) переходил к Отделу пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). Тем не менее высокий статус Совета сохранялся. Постановлением Секретариата ЦК от 15 декабря 1950 г. должности председателя Совета по делам Русской Православной Церкви, его заместителя, помощника, а также членов Совета включались в номенклатуру ЦК ВКП(б)". 

Потеря интереса Сталина к церковным делам не могла не отразиться на ужесточении политики по отношению к Церкви. Так, в начале 1950-х гг. Совет ставит перед уполномоченными в качестве основной задачи "...дальнейшее ограничение деятельности церкви, но обязательно с учетом местных условий... неослабный контроль за соблюдением законодательства по вопросам церкви, главным образом, со стороны духовенства, и борьба с нарушителями".

Жестче становится контроль и за кадровой политикой Московской патриархии. Позицию Совета в отношении высшего духовенства РПЦ Карпов формулировал следующим образом: 

"Совет не заинтересован в том, чтобы управляющие епархиями епископы в СССР были деятельными и богословски образованными людьми. Однако некоторое число культурных и богословски образованных архиереев необходимо для сценичной и представительской работы церкви...".


Паспортный режим и система режимных областей оказались удобным инструментом для того, чтобы избавиться от неугодных своей активностью священников. Кадры православного духовенства захватила новая волна репрессий, ее особенностью было увеличение числа "повторников" (так, архиепископ Чкаловский и Курганский Мануил (Лемешевский) был арестован в 1948 г. в 4-й раз). Достаточно сказать, пишет Чумаченко, что в 1948-1949 гг. из числа преподавателей и студентов духовных семинарий и академий было арестовано по стандартному обвинению "антисоветская агитация" 189 человек.

Количество православных храмов в стране неуклонно сокращалось: на 1.01.1949 г. – 14445; на 1.01.1950 г. – 14323; на 1.01.1951 г. – 13913; на 1.01.1952 г. – 13786; на 1.01.1953 г. – 13555.

Антицерковная кампания 1958-1964 гг.

Смерть Сталина146 была воспринята духовенством и верующими как новая эра, открывающая перспективы развития и для Церкви. И действительно, на духовенство распространился первый Указ Президиума Верховного Совета СССР (1954) об условно-досрочном освобождении отсидевших две трети срока и престарелых заключенных, после чего на свободу вышли многие священники и архиереи. 

Но и противники Церкви не бездействовали. Отныне и на целое десятилетие борьба с религией и Церковью будет подаваться партийной пропагандой как борьба с культом личности Сталина и «возвращением к ленинским нормам». Первыми ласточками на этом пути явились публикация в "Правде" от 7 июля 1954 г. и два постановления ЦК КПСС "О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения" и “Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения” (10 ноября 1954). В вузах был введен новый предмет  Научный атеизм .

Новым (по сравнению в аналогичными постановлениями 30-х гг.) в этих документах было указание на различие в положении церкви в социалистическом обществе и в эксплуататорском государстве. Из этого делался вывод, что подавляющее большинство советских верующих — преданные обществу граждане, поэтому объявлялись недо­пустимыми попытки ставить под "политическое сомнение" деятельность религиозных организаций и выражать "политическое недоверие" духовенству и верующим. В постановлении присутствовал также уже ставший традиционным тезис о недопустимости привнесения в идеологическую борьбу административных мер, оскорбления религиозных чувств верующих и служителей культа.


Но эти идеологические новшества никого не обманули. Как и в 30-е годы вновь по решениям местных властей закрывались церкви, засыпались песком святые источники, участились факты применения мер административного воздействия на верующих и духовенство. Новым в этом традиционном наборе методов "научно-атеистической пропаганды" явились хулиганские выходки со стороны молодежи: сквернословие в адрес духовенства и верующих, битье окон и поджоги храмов.

Параллельно с этим набиравшим силу антицерковным процессом шло освобождение духовенства из лагерей. 11 декабря 1954 г. патриарх Алексий был принят председателем Совета Министров СССР Маленковым. «26 марта 1956 г. состоялась встреча архиереев с председателем Совета министров СССР Н.А. Булганиным, который заверил их, что наступления на религию не будет. Эта, вызванная борьбой за власть в кремлевском руководстве, двойственность в отношении к Церкви позволила ей воспользоваться (хотя и не на долгий срок) плодами после сталинской либерализации.

По мнению Чумаченко, «Русская Православная Церковь в 1955-1957 гг. вновь пережила, пусть и не в полной мере, ренессанс середины 40-х гг.». Согласно принятому 17.02.55 г. постановлению СМ СССР "Об изменении порядка открытия молитвенных зданий" были зарегистрированы уже действующих молитвенные здания, увеличилась и численность духовенства. В эти годы действовали все открытые в предшествующий период семинарии и академии. Численность обучающихся в них заметно увеличилась. Со второй половины 50-х гг. увеличивается тираж издаваемой в стране религиозной литературы. Впервые за годы советской власти в 1956 г. была издана Библия на русском языке, причем ЦК КПСС согласился увеличить ее тираж с 25 до 28 тыс. (Чумаченко).

Борьба за власть в кремлевском руководстве имела прямое отношение к последующему изменению политики по отношению к Церкви. Именно «сталинисты»: Молотов, Ворошилов, Маленков были сторонниками продолжения сталинского «взвешенного» курса по отношению к Русской Православной Церкви. Их устранение из партийного руководства в июне 1957 г. привело к власти сторонников жесткой антицерковной политики. Идеологическим обоснованием нового курса стала борьба по преодолению культа личности и его последствий. Сталинская политика по отношению к Церкви характеризовалась как неоправданно «примирительная». Инициатором новой антицерковной политики был сам новый Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев, а идеологом стал М. А. Суслов.

Эта последняя за советский период антирелигиозная и антицерковная кампания готовилась в течение всего 1958 года. Проводились совещания (8 мая), готовились «информации» (19 апреля) «справки» и «записки» и принимались постановления.

В результате ЦК КПСС принял (4 октября 1958г.) секретное постановление "О записке отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам "О недостатках научно-атеистической пропаганды". В нем наряду с традиционными задачами по усилению наступательный характер атеистической пропаганды была поставлена задача осуществить ряд административных мер, направленных на ограничение прав церкви и религиозных организаций. Официальное объяснение поворота в религиозной политике гласит: «...Что значит допустить укрепление религии. Это значит противодействовать делу коммунистического воспитания народа и, следовательно, задерживать движение советского общества к коммунизму».

Вскоре были приняты конкретные практические решения. По совместному предложению Совета по делам РПЦ и Министерства финансов СССР Совмин СССР 16 октября 1958 г. принял два постановления: "О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей" и "О монастырях в СССР". В ноябре 1959 г. Президиум ЦК КПСС принимает постановление «О мерах по прекращению паломничества к т. н. «святым местам».

В 1958 г. выступлениями ренегатов-священников Е. Дулумана, П. Дарманского, А. Спасского началась широкомасштабная антирелигиозная кампания, прекратившаяся лишь с падением Хрущева. Одной из самых ярких фигур новой пропагандистской акции был бывший профессор Ленинградской духовной академии и бывший священник Александр Осипов. Богословски образованный, прекрасный оратор и актер он в течение нескольких лет ездил по стране с чтением атеистических лекций. 

В 1961 г. я (студент III курса) присутствовал на его выступлении перед студентами Псковского пединститута. В нем были искренность, боль и слезы. Все это вызывало симпатии к Осипову и я решил пойти на встречу с ним еще раз (на другой день он выступал в Доме политпросвещения перед лекторами). Но я увидел не страдания обманутого человека, а игру актера, который точно рассчитал: где он должен проронить слезу (в том же самом месте, что и на первой лекции), а где скорбно улыбнуться (Б.Ф.).


Стали частыми случаи снятия с регистрации священников "за нарушение советских законов" (с октября 1958 г. по май 1959 г. - 27 человек, за первую половину 1960 г. - 60). Трудное материальное положение многих приходов заставляло настоятелей уходить на покой или на гражданскую службу. Кроме того, велась целенаправленная работа с духовенством с целью убедить снять сан. Такая работа не проходила бесследно: число отрекшихся от сана росло, большинство священников де­лало это публично. 30 декабря 1959 г. патриарх был вынужден своим указом отлучить от церкви бывших клириков и мирян, публично хуливших имя Господне.

Было принято (13 января 1960) Постановление ЦК КПСС "О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах". Тем самым судьба Г.Г. Карпова была решена. Он был уволен (Постановление от 6 февраля 1960)155. На его место был назначен главный редактор газеты «Советская Россия» В.А. Куроедов. 21 июня был освобожден от руководства Отделом внешних сношений Патриархата митрополит Николай (Ярушевич), а спустя три месяца отправлен на покой (19 сентября). 


Секретным постановлением Совмина СССР от 16 января 1961 г. "Об усилении контроля за деятельностью церкви", были отменены все законодательные акты, принятые в го­ды Великой Отечественной войны и первое послевоенное пятилетие. В постановлении было намечено 6 основных направлений государственно-церковной политики на грядущие десятилетия: 

"Коренная перестройка церковного управления, отстранение духовенства от административных, финансово-хозяйственных дел в религиозных объединениях, что подорвало бы авторитет служителей культа в глазах верующих; восстановление права управления религиозными объединениями органами, выбранными из числа самих верующих; перекрытие всех каналов благотворительной деятельности Церкви» (Васильева).


В связи с провозглашенной XXII съездом КПСС программой завершения строительства коммунистического общества власти взяли курс на полную ликвидацию религии и Церкви. Глава партии и правительства Н. Хрущев обещал в 1980 г. (к этому времени планировалось построить коммунизм) показать журналистам “последнего попа”. Пик гонений пришелся на 1960-1961 гг. 

В ход пошли все традиционные средства: имущественные иски, усиленная пропаганда, судебные преследования и специальные меры КГБ «...по разложению церковно-сектантских групп и пресечению деятельности церковно-сектантского актива». Давление властей настолько велико, что Синод Русской православной церкви соглашается не допускать к участию в церковной службе юношей и детей до 18 лет, обряд крещения совершать только в помещении церкви, при условии, если об этом просят оба родителя. О каждом таком случае сообщалось на место работы.

«Только за I960 г., — докладывал Председатель Совета по делам православной церкви В. А. Куроедов — снято с регистрации 1365 церквей и молельных домов—это только 11% от того, что числилось на 1 января 1960 г.; закрыто 12 монастырей; ликвидированы Ставропольская и Киевская семинарии, сокращено 7 епархий и т. д. На текущий, 1961 год мы ставим серьезную задачу—вернуть общественным организациям все здания..., которые ухитрились церковники захватить в 'военные и послевоенные годы» (цит.по: Лейбович О. Реформа и модернизация в 1953-1964 гг. Пермь, 1993).


Из закрытого доклада В.А. Куроедова (19 февраля 1963):

На 1.1.1961 г. 8 680 православных храмов и молитвенных домов (в 1 734 в городах и рабочих поселках и 6901 в деревне). Духовенство – 15 тыс.: 70 епископов, 8 тыс. священников и 5 тыс. штатных псаломщиков, около 1 тыс. дьяконов. 19 монастырей и ок. 2 тыс. монашествующих… Церковный актив 20 тыс. Членов двадцаток – 200 тысяч. Перепись показала, что церковные службы одновременно посещают 4,5 млн. человек. Доход – 64 млн. рублей156 


К 1966 численность церквей сократилась до 7523 церквей (по сравнению с 14,5 тыс. в 1958). До 7400 сократилась численность духовенства. Был сокращен прием в духовные семинарии, 5 из которых были закрыты. К концу гонений осталось только 16 монастырей. Число монашествующих сократилось с трех до полутора тысяч. В паре с ликвидацией церквей и монастырей как и в 30-е годы шло разрушение памятников древнерусской архитектуры.

В отличие от прежних гонений, новые прошли без кровопролития и почти без арестов. Тех же, кого арестовывали, предавали суду по обвинению в «финансовых злоупотреблениях» (сокрытие доходов, неуплата налогов). В 1960 г. на 3 года заключения был осужден архиепископ Казанский Иов (Кресович), который пытался противодействовать закрытию церквей своей епархии. В 1962 г. на 8 лет заключения был осужден архиепископ Черниговский Андрей (Сухенко).

По отношению к верующим был провозглашен принцип  индивидуальной работы . На практике это означало воспитание административными мерами: лишением работы, переводом на низкооплачиваемую работу или, если верующий был студентом, исключением его из института. Так, например, был исключен из МГУ студент III курса юридического факультета, будущий видный деятель Древлеправославной Церкви священник Евгений Бобков. 

К делу подключилась судебная психиатрия, в которой, по методу академика АМН Снежневского, верующему молодому человеку ставили диагноз – шизофрения. Другой формой борьбы с религией стали судебные лишения верующих родительских прав. 

Тяжелые последствия для жизни Церкви принесло грубое вмешательство власти во внутрицерковные дела: по требованию Совета по делам религии Архиерейский собор 1961 г. принимает дополнение к Уставу Церкви. Отныне административная власть в приходе от священника передавалась исполнительному совету общины из трех членов - старосты церкви, его помощника и казначея. Ими могли быть только угодные властям лица, даже неверующие. Собрание всей приходской общины отныне созывалось "по мере необходимости и с разрешения местного городского или районного Совета". 

Комментируя это постановление как новую форму борьбы с религией, Куроедов сказал следующее: 

“Духовенство было отстранено от финансово-хозяйственных дел в религиозных обществах. Православное духовенство, а вслед за ним и некоторых других культов было переведено на твердые оклады, стал проводиться принцип крещения детей только с согласия обоих родителей…. Эти мероприятия проводились не административным путем, а осуществлялись через религиозные центры, руками самих служителей культа…”.


Очередной этап борьбы с религией был объявлен на июньском, посвященном задачам идеологической работы партии пленуме ЦК КПСС в 1963 г. В качестве главной задачи была определена борьба с религией. И как на начальной стадии советской истории в показателях изживания религиозного мировоззрения у населения, а не в экономических показателях, руководители страны искали подтверждение тезису о неуклонном продвижении страны по пути коммунизма. В докладе секретаря ЦК Л.Ф. Ильичева было заявлено:

«Задача полного преодоления пережитков прошлого в сознании людей приобретает неотложное, непосредственное практическое значение… Мирного сосуществования идеологий… быть не может… Наша задача состоит в том, чтобы… развивать наступление на пережитки…

Религия – главный противник научного мировоззрения внутри страны, один из самых цепких пережитков прошлого, от которого не освободились еще значительные слои населения… Нельзя благодушествовать и рассчитывать, что религия как антинаучная идеология, отомрет сама по себе, без усилия, без борьбы с ней…».


Во исполнение решений Пленума Идеологическая комиссия ЦК разработала и приняла программу действий (Мероприятия по усилению атеистического воспитания населения), согласно которому партийным комитетам совместно с комсомолом и профсоюзами было предложено «разобраться с состоянием религиозности в каждом населенном пункте и коллективе». Речь шла о полном и окончательном преодолении религиозного мировоззрения в сознании советского человека. Важным предупреждением людям Церкви прозвучала статья Ильичева в первом номере журнала «Коммунист» за 1964 г. В ней говорилось: «Длительная борьба материализма и идеализма, науки и религии … приближается к своему закономерному концу – полному торжеству научного мировоззрения». Следующим шагом была разработка (начало 1964) документа ЦК «О мероприятиях по усилению атеистического воспитания населения».

Активное участие епископов в борьбе за мир и пропаганде советской внешней политики за рубежом отнюдь не побудило государство изменить положение Церкви к лучшему. Более того, в глазах властей только эта деятельность и оправдывала существование Церкви в стране. Период активного наступления на Церковь и верующих закончился с падением Хрущева.  

А что же советское общество. По мнению О.И. Васильевой, «большая часть советского общества была индифферентна к масштабным антирелигиозным кампаниям, а демократически настроенные "шестидесятники" считали, что в СССР должно быть построено справедливое, социально ориентированное государство, в котором христианству нет места». 


Несколько иную оценку позиции общества дал в разговоре со мной Э.И. Лисавцев164. По его словам, на изменение курса в политике по отношению к Церкви повлияла составленная в январе 1964 г. (то есть еще до смещения Хрущева) соответствующим (5) отделом КГБ и подписанная полковником Ф. Бобковым записка «Об отрицательных последствиях антирелигиозной кампании». О сопротивлении верующих закрытию храмов говорил в своем докладе перед уполномоченными Совета (1963) Куроедов. 

Антирелигиозные пропагандистские кампании и гонения на Церковь и священнослужителей вызвали такое новое в истории нашей страны явление как «православное диссидентство». В Церкви появилась группа священников и верующих-мирян, которые в обращенных к Священноначалию, а затем к властям и к мировой общественности письмах и заявлениях протестовали против проводимой в стране антирелигиозной политики. За выступлениями отдельных диссидентов последовали демонстрации и протесты верующих.

Об остроте проблемы говорит та скорость, с которой новые (старые) лидеры страны бросились исправлять ошибки Хрущева в этой сфере.

Уже 10 ноября 1964 г., то есть спустя месяц после отставки Хрущева, было принято постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», в котором осуждались акции, сопровождающиеся оскорблением чувств верующих.

Как пишет Алексеев, в конце 1964 г. в Верховном Суде СССР под председательством А.Ф. Горкина состоялось специальное совещание, признавшее существование в 1961-1964 годах многочисленных фактов нарушения законности в отношении верующих. По представлению Верховного Суда Верховный Совет СССР в январе 1965 г. принял постановление «О некоторых фактах нарушения социалистической законности в отношении верующих», в соответствии с которым было отменено много ранее принятых судебных решений. Значительная часть незаконно осужденных верующих была реабилитирована, освобождена, возвращены из ссылок и поселений в родные места.