Архиепископ Лука 
(Войно-Ясенецкий)
27.04.1877 — 11.06.1961
Ходит по Руси странная молва: будто в советское время был хирург-священник. Положит он больного на операционный стол, почитает над ним молитву да йодом поставит крест на том месте, где нужно резать, а уж после того берется за скальпель. И операции получались у него отменные: слепые прозревали, обреченные поднимались на ноги. То ли наука помогала, то ли Бог...
«Сомнительно», — говорят одни. «Так оно и было», — утверждают другие. Одни говорят: «Партком служителя культа ни за что бы в операционной не потерпел». А другие им в ответ: «Бессилен партком, поскольку хирург тот не просто хирург, а профессор, и не так себе священник-батюшка, а настоящий епископ». «Профессор-епископ? Так не бывает», — говорят опытные люди. «Бывает, — отвечают им люди не менее опытные. — Этот профессор-епископ еще и генеральские погоны носил, а в минувшей войне всеми госпиталями Сибири управлял».
На истертых фотографиях советских времен вы увидите облаченного в рясу седовласого старца. На груди — крест и знак архиерейского достоинства — панагия. Сурово и проницательно глядит он поверх стареньких очков.
Профессор-епископ почти наш современник — прожил при советской власти более сорока лет; по его книгам училось несколько поколений советских хирургов. Он читал студентам лекции, произносил доклады на научных съездах и конференциях и проповеди в храмах. Его хорошо знали раненые в военных госпиталях и ссыльные, отбывавшие ссылку в Архангельске и Красноярском крае. И тем не этого человека стала обрастать
Проще всего предположить, что профессор-епископ, соединивший в своих руках крест и скальпель, поразил современников именно этим необычным сочетанием двух чужеродных сфер деятельности, пропаганда убедила граждан нашего государства в том, что наука и религия несовместимы, и даже более того, две эти сферы могут существовать, лишь ведя друг с другом непрерывно ожесточенную войну. И вдруг вот он — епископ и профессор. Невероятно, но факт.
Современников поражала ряса хирурга, но еще более удивительным казался несгибаемый характер епископа. Сохранились свидетельства очевидцев его разговора с главой Ташкентской ЧК Петерсом, имевшим репутацию свирепого человека, руки которого были обагрены кровью. Петерс спросил профессора:
— Как это вы, Войно-Ясенецкий, ночью молитесь, а днем режете людей?
— Я режу людей во имя их спасения, — ответил священник, — а во имя чего их режете вы?
— Но как вы можете верить в Бога? Разве Вы Его видели?
— Нет, не видел. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там ума. И совести тоже там не находил. Значит ли это, что их нет?
Энциклопедическая заметка о его биографии выглядела бы примерно так: Войно-Ясенецкий Валентин Феликсович. Родился в 1877 году в Керчи. Умер 11 июня 1961 года в Симферополе. Хирург, доктор медицины. До 1917 года медик в ряде земских больниц средней России, позднее — главный врач Ташкентской городской больницы, профессор Среднеазиатского государственного университета. В начале двадцатых годов под именем Луки постригся в монахи, был рукоположен в сан епископа. Многократно подвергался арестам и административным ссылкам. Автор 55 научных трудов по хирургии и анатомии, а также десяти томов проповедей. Наиболее известна его книга «Очерки гнойной хирургии», выдержавшая 3 издания (1934, 1946, 1956 гг.). Избран почетным членом Московской духовной академии в Загорске. Награды: премия Хойнатского от Варшавского университета (1916 г.), бриллиантовый крест на клобук от Патриарха всея Руси (1944 г.), медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» (1945 г.), Сталинская премия первой степени за книги «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при огнестрельных ранениях суставов» (1946 г.). Умер Войно-Ясенецкий в сане архиепископа Крымского и Симферопольского.
С детства Валентин был великолепным рисовальщиком и, окончив гимназию, а потом киевскую художественную школу, готовился к поступлению в Петербургскую академию художеств. Мечтал стать художником. Но во время вступительных экзаменов им овладело сомнение: вправе ли он заниматься тем, что так любит, когда вокруг столько страждущих, требующих помощи? Однажды во время чтения Евангелия его поразили слова: Жатвы много, а делателей мало. Позже, через много лет, когда Господь призвал его делателем на ниву Свою, он был уверен, что этот евангельский текст был первым призывом Господним на служение Ему.
Поступив на медицинский факультет Киевского университета, он с интересом стал изучать естественные науки и вскоре стал лучшим студентом факультета. Молодой врач Войно-Ясенецкий по окончании университета получил диплом с отличием. Товарищи по курсу спросили его, чем намерен он заниматься в будущем, и были очень удивлены, когда узнали, что Войно-Ясенецкий готовится стать земским врачом вместо того, чтобы заниматься наукой. «Я был обижен тем, что они меня совсем не понимают, ибо я изучал медицину с исключительной целью быть всю жизнь деревенским, мужицким врачом, помогать бедным людям», — вспоминает архиепископ. Всю жизнь быть деревенским врачом святителю не пришлось, но всю жизнь служить людям — да.
«Быть священнослужителем, а тем более епископом мне и во сне не снилось, но неведомые нам пути жизни нашей вполне известны Всеведущему Богу, уже когда мы во чреве матери», — напишет впоследствии святитель Лука на склоне лет. А в начале 20-х годов епископ Ташкентский и Туркестанский Иннокентий (Пустынский) сказал Воино-Ясенецкому: «Доктор, вам надо быть священником». Профессор, никогда не помышлявший о священстве, согласился. Став священником, он по-прежнему оперировал, читал лекции студентам, но только в рясе и с крестом на груди. В операционной профессора Войно-Ясенецкого висела икона Божией Матери, перед которой он молился о благополучном исходе операции. Однажды по приказу комиссара Гольфгота икону сняли со стены операционной. Несколько дней профессор просидел дома, работая над своей книгой «Очерки гнойной хирургии», но вскоре его попросили вернуться в больницу по случаю сложной операции. Он извинился перед коллегами: «Это произошло по вине комиссара Гольфгота, в которого вселился бес, и он учинил кощунство над иконой».
Многие врачи рассказывали, что о. Валентин всегда с большой любовью и глубоким вниманием относился к каждому больному человеку, что его отношение к больным было идеальным.
В 1923 году 46-летний священник был пострижен в монашество и посвящен в епископы с именем Лука. Но после первой же архиерейской службы к его дому подъехал «черный ворон». Так начался период его 11-летних скитаний по тюрьмам и ссылкам.
В ссылках он по-прежнему был готов прийти на помощь всем нуждавшимся во врачебной помощи и пастырском благословении. Он лечил и оперировал иногда подручными средствами: с помощью перочинного ножа, слесарных клещей, зашивая рану женским волосом...
Когда началась война, на городской телеграф пришла телеграмма. Адресована она была Председателю Президиума Верховного Совета СССР Михаилу Ивановичу Калинину. Телеграмму в Москву не передали, а в соответствии с существующими распоряжениями направили в крайком. Вот ее содержание: «Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий, отбываю ссылку по такой-то статье в поселке Большая Мурта Красноярского края. Являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука».
Просьба была удовлетворена. Во время войны святитель Лука заведовал хирургическим отделением в госпитале. Он забирал к себе наиболее тяжело больных и раненых и блестяще проводил операции. После войны архиепископ был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Но это не помешало властям продолжать травлю святителя — он вынужден был вернуться в ссылку.
После войны святитель заведует больницей в Симбирской губернии, оперирует днем и ночью — на глазах, на печени, желудке, делает трепанацию черепа, гинекологические операции. Слава о замечательном хирурге быстро распространялась. У порога больницы выстраивались посетители из других губерний. Однажды он вернул зрение молодому слепорожденному нищему. Тот собрал слепцов со всей округи, и они длинной вереницей пришли в больницу, держа друг друга за палки.
Однажды, как вспоминает его коллега доктор Левитанус, профессор, узнав о смерти больного, потребовал, чтобы ему детально перечислили, что именно было сделано для погибшего пациента. Доктор Федермессер принялась перечислять врачебные назначения, но потом махнула рукой и сама себя остановила: «Да что тут говорить! Больной все равно был обречен...». Обречен? Величавый, всегда невозмутимый профессор буквально взревел: «Вы не имели никакого права останавливать борьбу за жизнь больного! Вы даже думать о неудаче не имеете права! Только делать все, что нужно! Делать все, слышите?!»
Кричать на врача — это Войно-Ясенецкий позволял себе крайне редко. Но больной — фигура центральная. Ночь ли, день ли воскресный, находится ли врач в очередном отпуске или болеет — ничто не освобождает его от обязанности явиться немедленно в отделение, если это необходимо для спасения пациента. Этот строго заведенный порядок профессор и сам выполнял без малейшего ропота.
Страницы мемуаров епископа Луки дают выразительную, почти живописную картину его жизни в ссылках: жестокий холод, голод были постоянными спутниками профессора-священника. Но ничто не могло сломить этого человека. В одном из писем той поры он писал, что полюбил страдание, так удивительно очищающее душу. Идея, которая руководила поступками святителя, четко определила систему его отношений с обществом. Он согласен был существовать в этом обществе только при одном условии: если ему сохранят право и на веру. Мир без веры, без строгого нравственного порядка был для него попросту невозможен.
Но епископ Лука с честью и достоинством нес свой крест. Нравственные и этические принципы этого человека были предельно точны. Вот несколько выдержек из его мемуаров: «Главное в жизни — всегда делать людям добро. Если не можешь делать для людей добро большое, постарайся совершить хотя бы малое».
В мае 1946 года Владыка Лука был назначен на должность архиепископа Симферопольского и Крымского. В годы управления Крымской епархией Высокопреосвященный Лука произнес большую часть своих проповедей. Он начал проповедовать еще в Ташкенте, но по причине ареста и ссылки многие годы вынужден был молчать. Однако с весны 1943 года, когда в Красноярске открылся храм, и до конца жизни архиепископ Лука проповедовал неустанно: писал проповеди, произносил их, правил, рассылал листки с текстом по городам страны. «Считаю своей главной архиерейской обязанностью везде и всюду проповедовать о Христе», — говорил он.
Долгие годы тюрем и ссылок, а также испытания всей его трудной жизни и последствия исключительно напряженной работы сказались на здоровье архиепископа Луки. Он теряет зрение, сердце все чаше отказывает.
За 38 лет священства Владыка Лука произнес тысячу двести пятьдесят проповедей, из которых не менее семисот пятидесяти были записаны и составили двенадцать толстых томов машинописи (4500 страниц). Совет Московской духовной академии назвал это собрание проповедей исключительным явлением в современной церковно-богословской жизни и избрал автора почетным членом академии. Верующие, которые присутствовали на богослужениях, запоминали, как служил Владыка Лука, на всю жизнь. Это было предстояние перед Господом. Каждое слово он произносил ясно, чтобы запало вглубь. Особенно вдохновенно читал Великий покаянный канон Андрея Критского.
Пока он был зрячим, старался служить Литургию каждый день, даже если только две-три старушки пришли в храм. Продолжал служить и когда уже совсем ослеп. Поражает подвиг Владыки: ведь не только слепота отягчала его, но и диабет, от которого у него была страшная слабость, так что даже вся одежда Владыки была мокрой, при этом еще страдали ноги из-за сильнейшего тромбофлебита и подагры. Перед службой ему приходилось перебинтовывать ноги. Но он никогда не сокращал службы и дома всегда очень долго молился.
В День Всех Святых, в земле Российской просиявших, 11 июня 1961 года, архиепископ Лука скончался. В течение трех дней не иссякал людской поток к гробу Владыки и врача, а в день похорон процессия растянулась на три километра. Затем стали поступать сообщения, что многие больные, приходившие к могиле святителя Луки, по молитвам получали исцеления.
Определением Архиерейского Собора 2000 года святитель Лука причислен к лику святых. Его мощи установлены для поклонения в Свято-Троицком кафедральном соборе Симферополя.
Если случится вам попасть на городское кладбище в Симферополе, то справа от главного входа в кладбищенскую церковь найдете вы осененную белым мраморным памятником могилу. Она заметна издалека: по охапкам живых цветов, которые не переводятся тут ни зимой, ни летом, по необычайно подробной — золотом по мрамору — надписи:
АРХИЕПИСКОП ЛУКА (ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКИЙ)
27/IV 1877 — 11/VI 1961
Доктор медицинских наук, профессор хирургии
Говорят, архиепископ Лука сам составил эту надпись. И не без умысла. В сердцах людей он навсегда останется епископом-хирургом.
По книге «Жизнь и Житие Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга»

Марк Поповский